Содержание:
Федеральная лезгинская
национально-культурная автономия
Саадуев назвал смену имама в мечети на Котрова вынужденной мерой
Раздел: Дайджест
Назначение нового имама в мечети на улице Котрова прошло по согласованию с прежним духовным главой, который не мог исполнять обязанности по состоянию здоровья, заявил на пресс-конференции имам центральной мечети Махачкалы Магомедрасул Саадуев.
Как писал «Кавказский узел», конфликт вокруг салафитской мечети, расположенной по улице Котрова, произошел 20 ноября. В этот день представители Духовного управления мусульман республики, по заявлению верующих, сместили законно избранного имама и назначили своего.
В мечети произошла драка. Часть верующих доставили в отдел полиции. 22 ноября у мечети вновь были задержаны прихожане, которые пришли, чтобы обсудить смену имама. По словам источника в правоохранительных органах, 10 человек были привлечены к административной ответственности за нарушение общественного порядка. 23 ноября салафиты заявили об ограничении доступа в мечеть на улице Котрова.
Сложившаяся конфликтная ситуация стала темой пресс-конференции имама центральной мечети Махачкалы Магомедрасула Саадуева, которая в эти минуты проходит в редакции газеты «Черновик». На встречу с ним, помимо журналистов, пришли общественные деятели, блогеры и представители салафитов, передает корреспондент «Кавказского узла».
Открывая пресс-конференцию, Саадуев отметил, что он понимает волнение среди прихожан мечети.
«Такая реакция понятна, многие не понимают такой ход муфтията (смена имама в мечети на улице Котрова), но это была вынужденная мера. Многие восприняли это как прекращение мирного диалога между суфиями и последователями других течений ислама, но это не так.
Муфтий воспользовался своими полномочиями, чтобы мечеть не закрылась, власти собирались ее закрывать. Смена имама была согласована с имамом мечети на улице Котрова. Он в последнее время по состоянию здоровья и в силу возраста не мог исполнять свои обязанности. У муфтия есть полномочия сменить имама», — подчеркнул имам центральной мечети Махачкалы.
При этом Магомедрасул Саадуев выразил согласие, что с прихожанами мечети нужно было согласовать вопрос смены имама.
«На все это, как минимум, нужна была неделя, но муфтият торопили (кто именно торопил, Саадуев не уточнил, — прим.»Кавказского узла»), и сроки были ограничены у муфтията, поэтому так срочно было проведено это мероприятие. У муфтията нет потребности захватывать мечети, у муфтията и мечетей, и медресе достаточно. Все было сделано для того, чтобы сохранить мечеть», — сообщил он.
Также Саадуев отметил, что «муфтий Дагестана сказал, что подобной смены имамов в других мечетях, в том числе в мечети на улице Венгерских бойцов, не будет».
«Больше подобного не будет. Если власти даже решат закрыть мечети, того переворота, что был на улице Котрова, не будет. Муфтий не ожидал, что у людей будет такая реакция на смену имама», — сообщил Саадуев.
Напомним, в мае 2012 года представители разных течений в исламе договорились разрешать спорные вопросы и разногласия путем диалога. Сторонами мирного процесса являлись салафиты, представленные ассоциацией ученых «Ахлю-сунна», и суфии в лице ДУМ Дагестана.
В центре Махачкалы без объяснения причин закрыли крупную мечеть
Мечеть ан-Надирия. Фото: Руслан Алибеков / «Черновик»
Справка
Салафия — одно из течений в исламе, сотрудники внутренних дел еще называют его последователей «ваххабитами», что для силовиков является синонимом экстремиста. С официальным духовенством республики, которое придерживается другого течения, суфизма, у салафитов значительные идеологические разногласия.
Конфликт вокруг салафитской мечети на улице Котрова в Махачкале начался несколько недель назад, когда сотрудники полиции стали проводить регулярные рейды, массово задерживая прихожан после молитвы («Новая» писала об этом в №133 от 30.11.2019 «Путевка в Сирию»).
20 ноября прошел очередной рейд, уже с участием ОМОН, а саму мечеть оцепила полиция, вместе с прихожанами внутри. К ним пришли сотрудники республиканского Духовного управления мусульман (которому государству дан мандат на решение любых религиозных вопросов) и заявили, о том, что МВД республики поставило ультиматум: «Либо вы берете мечеть под свой контроль, либо мы ее закрываем». (Официально МВД категорически отрицает это).
В тот же день представители ДУМД без согласования с прихожанами назначили в мечети на Котрова нового имама — Мухаммадрасула Саадуева, заместителя муфтия. Было заявлено, что прежний Гасан-хаджи Гасаналиев уже не в состоянии справляться со своими обязанностями. Между представителями разных исламских течений случилась потасовка. Видя, что ситуация усугубляется, 29 ноября муфтий республики Ахмад-хаджи Абдуллаев отозвал поставленного им имама. Духовное управление выпустило заявление: «Прихожане мечети вольны сами выбирать себе имама».
На следующий день полиция эвакуировала находящихся в мечети людей. «Поступила информация о бомбе», — говорили сотрудники полиции, выпроваживая прихожан. Однако официально МВД республики не подтвердило и эту информацию.
С тех пор мечеть фактически в осаде. Все подходы к ней перекрыты полицией и бойцами ОМОН, и никого в нее не пропускают.
Четыре тысячи прихожан мечети на Котрова находятся в недоумении — им негде молиться. Напряженность нарастает с каждым днем, но ответственность за ситуацию брать на себя никто не хочет.
«Новая» обзвонила ряд официальных лиц, пытаясь выяснить, что происходит с мечетью на улице Котрова.
Мухаммадрасул Саадуев, заместитель муфтия Дагестана, заявил: «Муфтият не имеет никакого отношения к оцеплению мечети. Нам были поставлен ультиматум, мы хотели найти компромисс и прийти к согласию, но у нас не получилось договориться с представителями джамаата мечети. Муфтий принял решение оставить мечеть на волю прихожан. Причины оцепления вам лучше спросить в МВД республики»
Пресс-секретарь МВД Дагестана Фатина Убайдатова была удивлена вопросом: «К решению оцепить мечеть на улице Котрова мы не имеем никакого отношения. Мы просто реализуем указания и обеспечиваем безопасность. Вам лучше звонить в правительство»
Пресс-секретарь главы Дагестана Рамазана Абдулатипова Тамара Чиненная сообщила, что «Рамазан Гаджимурадович не комментирует эту ситуацию. Это дело ДУМД и МВД. И вообще, вам лучше обратиться непосредственно в правительство».
Заместитель председателя правительства Дагестана по взаимодействию с правоохранительными органами Рамазан Джафаров удивился: «Мечеть оцеплена? Я не в курсе ситуации. Даже не знаю, что там происходит, и не имею к этому никакого отношения. Вам лучше позвонить в ДУМД или МВД».
Отметим, непростая ситуация складывается не только вокруг этой мечети. На имамов ряда других мечетей Махачкалы и окрестных поселков также оказывается давление.
Добавьте новости «Новой» в избранное и Яндекс будет показывать их выше остальных
Мечеть «Надирия» — освобождение год спустя
Салафитская мечеть в Махачкале была закрыта силовиками
Прихожане мечети «Надирия» по улице Котрова в Махачкале сообщили, что полиция сняла оцепление вокруг здания — более года салафитская мечеть находилась под охраной силовиков. Сама мечеть пока не функционирует.
Бывший заместитель имама мечети «Надирия» Курбан Аскандаров подтвердил «Кавказ.Реалии» информацию о снятии охраны. «На данный момент мечеть возвращена хозяевам, но как мечеть она не будет функционировать, пока документы не приведут в порядок», — сказал он. Получить комментарии владельца здания и терриитории Муртазали Хачилаева не удалось.
Отметим, в середине позапрошлого года в Дагестане началась волна закрытия салафитских мечетей, где, по заверениям силовиков и представителей духовного управления республики, велась работа по вербовке молодежи в ряды ИГИЛ. 20 ноября прошлого года вокруг мечети «Надирия» произошел конфликт, связанный с переназначением имама мечети. Действующий на тот момент имам Хасан Хаджи был смещен и на его место муфтият Дагестана назначил Дауда Тумалаева. Свое решение муфтият прокомментировало желанием не допустить закрытия мечети, мол, представители силовых структур намерены закрыть все мечети не находящиеся под протекцией официального духовенства.
Позднее на место Тумалаева, которого джамаат мечети отказывался принимать, был назначен имам центральной Джума мечети Махачкалы Мухаммадрасул Саадуев, но джамаат «Надирии» опять не пошел компромисс. На следующий день, 30 ноября, мечеть оцепили силовики.
«Полицейские посменно находились у мечети в течение всего дня. В здание не допускали никого. Сначала силовики объясняли причину оцепления тем, что они якобы ищут взрывное устройство, но всем было ясно, что это сделано именно для того, чтобы не допускать туда молиться людей», — заявил «Кавказ.Реалии» прихожанин мечети, просивший не называть его имени.
Охрана с мечети была снята 9 декабря текущего года. Данный случай говорит о том, что сработали институты гражданского общества, считает общественник Максим Шевченко. Но еще рано говорить о каких-то результатах, добавил собеседник.
«Насколько я знаю, ключи от мечети возвращены Муртазали Хачилаеву и сейчас идет подготовка документов, согласно которым здание сможет функционировать в качестве мечети. Но эта практика не должна ограничиться только на мечети по улице Котрова. Специфика Дагестана — интересная правовая коллизия: никто не хочет государству нанести вред, хочется, чтобы и граждане жили по закону, но и государство соблюдало эти законы. Прекрасная мечеть в центре Буйнакска, к примеру, остается закрытой, «Восточная» мечеть в Хасавюрте — также. Безусловно, реабилитация распространиться и на эти мечети».
По его словам, в докладе Совета по правам человека при президенте России, который он передал во время заседания Владимиру Путину, были пункты и касательно закрытия мечетей в Дагестане.
«Я с самого начала говорил, что закрытие мечетей – безумство. Но я рад, что власти республики, пусть достаточно опасливо, но пошли по разумному пути. Если они еще [салафитские] детские сады и школы прекратят преследовать, то можно наладить плодотворный диалог», — добавил Шевченко.
На сегодняшний день в республике закрытыми остаются пять мечетей и молитвенных домов.
Эксперты заявили об обострении ситуации в Дагестане в связи с акциями дальнобойщиков и конфликтами вокруг мечетей салафитов
Ситуация в Дагестане обостряется в связи с социальными, экономическими и религиозными конфликтами, заявили участники круглого стола в Москве. Введение дополнительной платы за проезд по федеральным трассам нанесло сильный удар по дальнобойщикам Дагестана, конфликт вокруг смены имамов в салафитских мечетях грозит радикализацией молодежи, а идеологическая борьба с ИГ ведется недостаточно убедительно, считают посетившие республику эксперты.
Заседание московского политклуба «Росбалта» на тему «Северный Кавказ в условиях международной напряженности: ИГИЛ. Ситуация вокруг нетрадиционных мечетей. Забастовка дальнобойщиков. Кто и что выталкивает северокавказскую молодежь в радикальный ислам» состоялось 27 ноября, сообщает корреспондент «Кавказского узла». Дополнение «Кавказского узла» от 12.28 28.11.2019: Вел дискуссию политический обозреватель ИА «Росбалт» Александр Желенин.
Дальнобойщиков стараются не замечать
Вернувшаяся накануне из Дагестана Ирина Гордиенко рассказала о забастовке дальнобойщиков. Проблема введения дополнительной платы за каждый километр пути чревата в перспективе ростом цен, безработицы, а также социальной напряженности, считает она.
Напомним, что водители ряда регионов России выражают протест против введения с 15 ноября системы взимания платы за проезд грузовиков на дорогах федерального значения. Перевозчики считают тарифы слишком высокими и указывают на отсутствие инфраструктуры для контроля над системой «Платон», посредством которой решено взимать плату. Как писал «Кавказский узел», в Дагестане дальнобойщики с 15 ноября проводят забастовку, выставляя большегрузы в ряд на обочине трасс в Хасавюрте, Кизляре, Каякенте и селе Манас Карабудахкентского района. Вечером 23 ноября в районе Манаса и Каякента оставалось не менее 870 машин участников забастовки. 25 ноября стало известно, что более 400 водителей большегрузов около села Каякент прекратили акцию протеста, часть из них присоединилась к акции в Манасе.
Гордиенко заявила, что перевозки грузов — одна из важнейших статей дохода в Дагестане. Она привела пример: только в одном селе Губден Карабудахкентского района, в котором проживает около 15 тысяч человек, зарегистрировано 2000 фур. «Средняя семья в Губдене состоит из пяти-шести человек. Получается, что минимум 10 тысяч человек живут на деньги, вырученные от рейсов. И таких сел много», — пояснила Гордиенко.
Сами дальнобойщики, по ее словам, уверены, что при потере данной работы не смогут найти себе альтернативу – в Дагестане один из самых высоких в России показателей безработицы.
«Это нелегкий хлеб. Далеко не каждый может себе позволить купить фуру иностранного производства, Volvo например. Они покупают машины в кредит и расплачиваются с каждой поездки. А есть те, кто не могут себе позволить этого, и ездят на допотопных. Поехать из Дагестана, например, в Сыктывкар — это колоссальный труд. При этом они сталкиваются с проблемами, такими как, например, поборы на границах и таможне», — рассказала журналист, накануне вернувшаяся из Дагестана.
Людей практически каждый день задерживают и держат по 10-15 суток
По ее словам, бастующих в Дагестане дальнобойщиков власти стараются не замечать. Также равнодушны к проблеме водителей большегрузов и центральные телеканалы.
Новости, связанные с проходящими в регионах юга России акциями протеста водителей и владельцев большегрузных автомобилей против введения системы «Платон», публикуются «Кавказским узлом» на странице «Дальнобойщики против «Платона».
«Я не говорю о федеральных каналах, даже местные отказывались к ним приезжать. Они обращались к властям, но их никто не замечал. Приезжали сотрудники прокуратуры, МВД. Людей специально провоцируют на конфликты — они не идут на поводу, — пояснила Гордиенко. — В Манасе, где дальнобойщики пытались перекрыть федеральную трассу, сейчас дежурит ОМОН. Людей практически каждый день задерживают и держат по 10-15 суток, оказывается психологическое давление, с машин срывают номера, всячески провоцируют на конфликт».
При этом, заявила обозреватель «Новой газеты», помочь участникам акции местные власти не в силах.
«Конфликт вокруг мечети на Котрова ставит под угрозу хрупкий мир»
По мнению участников заседания, еще одна острая для Дагестана тема — конфликт вокруг салафитской мечети в Махачкале, который может серьезно дестабилизировать положение в республике.
Как информировал «Кавказский узел», 20 ноября разгорелся конфликт вокруг мечети на улице Котрова в Махачкале, которая известна тем, что ее посещают салафиты. Представители Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД), по заявлению прихожан мечети, сместили законно избранного имама и назначили своего. В мечети произошла драка, некоторых прихожан доставили в полицию. 22 ноября у мечети снова были задержания верующих. 23 ноября салафиты заявили об ограничении доступа в мечеть. 24 ноября стало известно о назначении новым имамом мечети на Котрова имама центральной мечети Махачкалы Магомедрасула Саадуева, который совместил обе должности.
По мнению Ирины Гордиенко, в Дагестане сейчас установился очень хрупкий мир, который за последние несколько недель оказался под ударом.
«Имарат Кавказ» (признан террористической организацией, его деятельность в России запрещена), который, по определению журналиста, долгое время был «головной болью на Северном Кавказе», практически перестал существовать, а наиболее настроенные радикально элементы уехали воевать в Сирию, причем целыми семьями, отметила она.
«Они переезжают туда, чтоб не возвращаться никогда. Женщины и дети там живут, мужья воюют. Относительно недавно установился хрупкий религиозный мир. Если сравнивать с предыдущими годами, когда были похищения, убийства — сейчас они сведены к минимуму. Но в последние несколько недель этот хрупкий мир поставили под удар, — отметила Гордиенко. — Силовые структуры начали активную атаку на умеренное крыло религиозных лидеров, в частности, на салафитские общины. К имамам мечетей, приход которых составляют в большинстве салафиты, стали приходить представили дагестанского МВД и оказывать психологическое давление».
Они переезжают в ИГИЛ, чтоб не возвращаться никогда
Давление заключается не только в угрозах и массовых задержаниях прихожан, но и в смене имамов.
«Должность имама – выборная, его избирают прихожане мечети, без их согласия данная процедура не проводится», — сказала журналист, отметив, что перед прихожанами был фактически поставлен ультиматум — либо мечеть закрывается, либо контроль переходит к ДУМ.
«Удивляет, то в какой форме это было сделано. То есть людей намеренно пытаются оскорбить, унизить и спровоцировать. Никто не посоветовался, вместо этого был силовой захват мечети», — заявила Гордиенко.
По ее оценке, ситуация продолжает оставаться напряженной. И причиной этому, по ее мнению, является не сама смена имама, а то, в каком формате это было сделано. При этом, по словам Гордиенко, НАК и ФСБ открестились от своей причастности к данным событиям, указав, что «федеральные власти не имеют никакого к этому отношения».
«Это все инициатива местного МВД, которое почему-то обеспечивает подобные действия духовного управления мусульман Дагестана. Это абсолютно не в интересах нашего государства сейчас, которое активно борется с ИГИЛ (признан террористической организацией, его деятельность в России запрещена), и старается в таких сложных регионах, как Дагестан, конфликты успокоить, и снизить напряженность», — высказала свое мнение Ирина Гордиенко.
Сокирянская: вокруг салафитских мечетей создается новый очаг напряженности в республике
Это далеко не первая салафитская мечеть, на которую оказывают давление. Сейчас идет давление на мечеть в Ленинкенте, закрыты аэропортская мечеть в Дербенте, мечеть в Новом Куруше, отметила директор проекта по Северному Кавказу Международной Кризисной группы Екатерина Сокирянская.
Как сообщал «Кавказский узел» после того, как имам суфийской мечети села Новый Куруш Хасавюртовского района Дагестана Магомед Хидиров был 9 сентября застрелен, в селе возник конфликт между верующими. 22 сентября стало известно, что имам и 20 прихожан салафитской мечети в селе были задержаны, шестеро из них стали фигурантами дела о пособничестве боевикам и хранении оружия. Силовики провели в мечети обыск и изъяли книги, а местные жители вынесли оттуда вещи салафитов и с помощью сварки заварили вход в здание. Задержание имама прихожане расценили как попытку заставить его отказаться от своего поста. Закрытие мечети официально объясняли тем, что ее прихожане вступали в ряды боевиков и уезжали воевать в Сирию.
При этом Сокирянская заявила, что многие в Дагестане согласны с тем, что насильственная смена имама на Котрова была местной инициативой. «По одной версии, это инициатива ДУМД, которому давно хотелось встроить мечеть в свою систему, а по другой — это МВД, руководство которого сделало такой шаг по карьерным соображениям, для укрепления своих позиций», — сказала она.
«Мы, наверное, не узнаем до конца правду о том, кто придумал переворот в мечети на Котрова, но очевидно одно: это совершенно невыгодно федеральному центру и силовикам. Такие действия создадут волну напряженности, новый очаг недовольства, который в ситуации, когда Россия ведет войну в Сирии в коалиции с шиитскими игроками, просто противоречит государственными интересам. Сейчас нужно делать шаги навстречу мусульманам, чтобы показать, что Россия — страна дружественная исламу, страна дружественная суннитам, а не страна греха, из которой нужно совершать переселение в Сирию», — отметила Екатерина Сокирянская.
Она добавила, что в этом конфликте серьезно пострадала позиция вновь назначенного имама мечети на улице Котрова, также имама Центральной мечети Махачкалы Магомедрасула Саадуева «человека, которого уважали и с той, и с другой стороны».
«Если бы он стал имамом этой мечети в результате переговорного процесса, правовой процедуры, то это был бы серьезный шаг по объединению мусульман Дагестана, но то, как все было сделано в реальности, негативно сказалось на его репутации среди салафитов. Складывается ощущение, что кто-то намеренно пытался подорвать авторитет одного из самых сильных игроков на религиозном поле Дагестана», — сказала Екатерина Сокирянская.
Молодые лидеры салафитской общины были между двух огней — полицией и «лесом»
При этом она отметила, что в самой «котровской» мечети были определенные проблемы и противоречия. Из реальных молодых лидеров общины никто не соглашался занять должность имама.
«Они были между двух огней — полицией и «лесом». Быть имамом на Котрова опасно. Могут подкинуть оружие. Угрожают «лесные», которому что для них умеренный салафит — конкурент. Репрессии для них лучше, чем те, кто играет на том же салафитском поле, но без насилия», — сказала Екатерина Сокирянская.
Саму мечеть также обвиняли в радикализме по причине того, что отдельные личности, посещавшие эту мечеть, примыкали к боевикам. Но молодежь уходила в боевики по всей республике, из разных мечетей. Также Котровскую мечеть упрекают в том, что трое из ярких проповедников, уехавших в ИГИЛ, читали там лекции, отметила директор проекта по Северному Кавказу Международной Кризисной группы.
«С определенного момента актив мечети не разрешил там работать ни Надыру Медетову, ни Ахмеду Мединскому, ярким проповедникам, которые впоследствии радикализовались и оказались в ИГИЛе. Также там не разрешили преподавать так называемым мединским студентам, группе молодых людей, которые училась в Медине, получили известность благодаря тому, что записывали разъяснения некоторых религиозных вопросов на видео, потом также радикализовались и примкнули к ИГИЛ», — пояснила эксперт.
Переворот в мечети на Котрова совершенно невыгоден федеральному центру и силовикам
Екатерина Сокирянская отметила, что ассоциация «Ахлю-сунна» сделала заявление о том, что поскольку в мечети «Надирия» (название мечети на ул. Котрова) без согласия джамаата проведена насильственная смена имама, а собственник мечети выступил за кандидатуру Саадуева, они снимают с себя ответственность за то, что будет происходить в этой мечети. И это несмотря на то, что ранее ее представители соглашались на компромиссную кандидатуру, но их мнение учтено не было.
Фактически не участвовало в решении этого вопроса и старшее поколение салафитов.
«Во-первых, потому что непонятно, будет ли их слушать молодежь, во-вторых, потому что в сегодняшних условиях им нечего предложить взамен. Альтернативный проект, который был предложен в 2010 году Абасом Кебедовым и его соратниками, поддержанный тогдашним президентом Дагестана Магомедовым и НАКом, приказал долго жить вскоре после выборов 2012 года, когда к власти пришли сторонники силовых методов, и мирные инициативы были свернуты. Суть этого проекта состояла в том, чтобы предложить салафитской молодежи реализовывать свои религиозные потребности в мечети, а не в «лесу». Тогда была допущена временная либерализация в отношении салафитов, был запущен диалог с суфиями, было много разнообразных образовательных, просветительных, гуманитарных салафитских инициатив, стал свободно чувствовать себя салафитский бизнес», — сказала Екатерина Сокирянская.
Она отметила, что все эти процессы были свернуты до Олимпиады и сегодня вновь запустить их невозможно.
«Не имея возможности что-то всерьез предложить, а, главное, дать какие-то гарантии молодежи, брать на себя ответственность старшие не хотят», — пояснила представитель Международной Кризисной группы.
При этом она отметила, что примкнувшие к ИГИЛ дагестанцы призывают котровскую молодежь «нанести ответный удар», имея ввиду атаки боевиков, аналогичные тем, которые были произведены в Париже.
Дополнение «Кавказского узла» от 12.25 28.11.2019: Как отметила Екатерина Сокирянская, успешно противостоять радикализму могут независимые исламские ученые, к которым прислушается фундаменталистская молодежь.
«Нужны доступные интерактивные сайты с материалами на русском языке, переводы наиболее удачных текстов и уроков с арабского, активная контрпропаганда в социальных сетях, которая сама найдет сомневающегося и ищущего человека, — сказала Сокирянская, добавив, что сама пропаганда должна быть «креативной, доступной и высокопрофессиональной». — Нужно очень хорошо понимать стадии и механизмы радикализации и действия пропаганды ИГИЛ для того, чтобы выработать методологию дерадикализации, используя религиозные аргументы. Для этого нужны подвижники и ресурсы, политическая воля государства, участие гражданского общества и независимых экспертов, участие думающих и неравнодушных силовиков и такие есть, которые вместе с мусульманскими лидерами смогут наладить работу по идеологическому противодействию».
По ее словам, ключевую роль в этой контрпропаганде сыграли бы личные свидетельства тех, кто вернулся домой. «Важен сам факт возвращения, осуществить которое становится очень сложно», — сказала она.
Борьба с идеологией ИГИЛ ведется недостаточно убедительно
Перейдя к обсуждению вопроса о деятельности ИГИЛ на Северном Кавказе и к тому, что можно противопоставить распространению исламского радикализма в регионе, Екатерина Сокирянская предложила рассмотреть аспекты привлекательности самого проекта «Исламского государства».
Она отметила, что, прежде всего, это религиозные причины. «Считается, что каждый фундаментальный мусульманин, особенно суннит, хочет жить в Халифате, по крайней мере, обычно говорит, что хочет этого», — сказала она.
«Радикалы утверждают, что если ты не уехал воевать в Шам (территория, включающая в себя части Сирии, Иордании, Ливана и Палестины) в такой момент, то ты полностью не выполнил свои религиозные обязанности. До криминализации статьи об участии в военных действиях за пределами России некоторые уезжали повоевать 2-3 месяца, чтобы выполнить долг и вернуться. Также сторонники ИГИЛ говорят об обязанности мусульманина совершить хижру (переселение) из земель греха на земли ислама. Зулм – страдания и притеснение сирийского народа – еще один религиозный аргумент», — пояснила она.
Еще одним немаловажным аспектом является то, что ИГИЛ позиционирует себя как реальный политический проект. Многие считают, что там можно начать новую жизнь, отметила Сокирянская.
ИГИЛ — единственный джихадисткий проект, который предлагает присоединиться к нему с семьями
«Не будет преследований силовиков. Не будет кланов, которые захватили власть, может быть социальное продвижение в зависимости от твоего усердия на службе Халифату. Многие пропагандистские ролики рисуют картины мирного труда при Халифате. Регулярно появляются сообщения о том, что ИГИЛ призывает врачей, экономистов, нефтяников. Это практически единственный джихадисткий проект, который предлагает присоединиться к нему с семьями. Ты воюешь, но когда возвращаешься с передовой, живешь со своей семьей. Для многих это привлекательно», — отметила Сокирянская.
По ее словам, успешным этот проект делают территориальный контроль и военные победы, что является ключевыми элементами успешного рекрутирования новых бойцов. «Многие не поддерживали ИГИЛ, пока они не захватили такие территории»,- сказала она.
По мнению эксперта, ИГИЛ в своей пропаганде играет на чувствах несправедливости, отчуждения, указывает на отсутствие возможности как-то участвовать в политической жизни.
Рощин: пропагандой против ИГИЛ могли бы стать личные свидетельства тех, кто вернулся домой
Старший научный сотрудником Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Михаил Рощин согласился с тем, что работа по противостоянию пропаганде ИГИЛ ведется недостаточная.
«Главная сила ИГИЛа, наверное, в провозглашении Халифата. В свое время Аль-Каида не решилась на это. Сама идея Халифата среди суннитов имеет важное значение. Последний Халифат был в Османской империи… всегда были стремления его восстановить», — сказал Рощин.
Он также отметил хорошую пропаганду ИГИЛ, контрпропагандой могли бы стать личные свидетельства тех, кто вернулся домой. Многие разочаровываются по прибытии. Но далеко не всем удается вернуться, а те, кто возвращается, их тут же задерживают.
«Поэтому здесь идет борьба за души. «Лесное движение» в Дагестане еще сохраняется, но с понижением активности», — отметил Михаил Рощин.
Он также добавил, что противостоять радикализму могут независимые исламские ученые, к которым прислушается фундаменталистская молодежь, отметив, что председатель Всемирного Совета Исламских ученых шейх Юсуф Аль-Кардави выступает против ИГИЛ.
«Кавказский узел» отслеживает влияние событий на Ближнем Востоке на политическую и общественную жизнь регионов Кавказа, публикуя материалы по этим темам на специальных тематических страницах «Кавказ под прицелом халифата» и «Сирия в огне».
Автор: Карина Гаджиева; источник: корреспондент «Кавказского узла»
«Котрова наш» или рейдерство как основа внешней и внутренней политики
(На фото — мечеть на ул.Котрова и ее новые хозяева)
Рейд на мечеть на улице Котрова, о котором «Голос Ислама» писал в прошедшую пятницу, уже в тот же день закончился ее рейдерским захватом. Захват был осуществлен мюридами Духовного Управления Мусульман Дагестана (ДУМД), уже давно превратившегося в шабиха (как в Сирии Асада) или титушек (как в Украине при Януковича) путинской системы в Дагестане.
Роли были распределены так: официальные силовики, оцепившие мечеть, обеспечили изоляцию от места событий ее настоящего джамаата, а неофициальные силовики выполнили роль массовки для смены имама на представителя ДУМД. Выглядело это следующим образом: представитель ДУМД, вышедший на минбар, «предложил» кандидатуру нового имама мечети, а «джамаат» в лице нагнанных мюридов-титушек хором его поддержал, заодно толпой набрасываясь на единицы протестующих, которых официальные силовики не сумели ранее отфильтровать.
Теперь имамом мечети поставлен некто Давуд-хаджи Тумалаев – проректор по связям с общественностью и развития Дагестанского гуманитарного института. Разумеется, никто из старого джамаата мечети его таковым не воспринимает. В связи с этим и в целом таким беспардонным захватом, те мусульмане Дагестана, для которых мечеть на Котрова оставалась одним из центром неподконтрольной ДУМД исламской активности в республике, находятся во взбудораженном состоянии и обсуждают, как вернуть мечеть ее джамаату. По городу, республике и среди дагестанской диаспоры распространяются слухи о возможных или уже происходящих столкновениях и провокациях вокруг мечети. Некоторые аналитики склонны считать, что джамаат мечети специально провоцируют на беспорядки, чтобы после этого окончательно запретить салафитов в Дагестане.
Меж тем, со взвешенным обращением выступил один из лидеров дагестанских салафитов, из-за преследования силовиками, находящийся за рубежом — Абу Умар Саситлинский. В нем он сказал, что захват мечети Котрова осуществлялся уже давно, что он стал возможным в результате, судя по всему, согласования этого захвата с существовавшим руководством мечети, а также из-за разделения внутри джамаата по разным политическим и догматическим критериям.
В связи с этим многие авторитетные среди мусульман проповедники и лидеры призывают мусульман Дагестана осмыслить, что привело их к нынешнему положению и начать с исправления причин этого и формирования осмысленной стратегии и тактики поведения в сложившихся реалиях.
Что касается самих этих реалий, с ними никаких иллюзий быть не должно: если можно было сделать «Крым наш» и «Сирия наш», почему нельзя сделать и «Котрова наш»? Ведь режим уже давно не считается ни с чьими правами и интересами, беря силой все, что считает нужным взять. Не должно быть и нет уже никаких иллюзий в отношении религиозных спецназов этого режима вроде ДУМД — они изначально должны выводиться за скобки при формировании новых стратегий и планов мусульман.