Все священники троицкой церкви
Храм Святой Живоначальной Троицы-на-Посаде
Пантелеева М. П. – заведующая научно-методическим отделом СИХМ
Московская обл., г. Серпухов, ул. Ситценабивная, д. 5.
Троицкая церковь на Посаде — одна из древнейших в Серпухове. Построенная на Ильинской горе, в непосредственной близости к Ильинской церкви, деревянная церковь Святой Троицы существовала до 1552 г., когда она была зафиксирована в Сотной – переписной книге князя Василия Семеновича Фуникова. Однако роль данного храма в жизни посада поначалу была скромной. По той же Сотной церковь Троицы не является самостоятельным посадским центром, к ней лишь тяготеют 10 дворов и 4 пустующих «дворовых места» в Ильинской и два двора во Фроловской улице. Среди живущих близ «Троицы» и записанных в Сотную — 6 семей зажиточных горожан, среди которых «торговые люди», и ещё шестеро бедных домохозяев, которые заняты ремеслом (два сапожника, овчинник), торговлей (мясник, соляник) и поденной работою по найму («казак»).
После сооружения в 1556 г. «каменного города» — крепости в Серпухове, были возведены и бревенчатые стены вокруг посада — «острог». По имени церкви, оказавшейся за стенами острога, была названа и ближайшая к ней боевая острожная Троицкая башня. Часть посадских, которые покинули свои дворы на древнем посаде со времени его превращения в острог, поселились за острожными стенами, за храмами св. Георгия и Троицы. Образовавшийся посёлок стал известен под именем Троицкой слободы. Он тянулся за Серпейку по направлению к древнему «Сельцу», которое в дозорных книгах 1646 г. Ульяна Семеновича Ляпунова названо уже «Мироносицким» — конечно, по церкви в честь свв. Жен Мироносиц. В приходе Троицкой церкви тогда находились дворы городового дворянина Ивана Раевского, Владычного монастыря, подьячего Ивана Васильева Шурупова, мельника, ямчужного (селитряного) мастера, 2 двора пушкарских и 2 двора бобылей (одиноких и безземельных крестьян), всего 11 дворов. Троицкий храм уже играет заметную градообразующую роль. Вокруг него формируется Троицкая улица, в 1649 г. называемая Старой – что может свидетельствовать о её появлении ещё во времена до обращения части посада в острог (во 2-й пол. XVI в.) Троицкая слобода (или также улица), возможно, образованная дворами выселенцев из Старой Троицкой улицы, располагалась первоначально за стенами острога, близ храмов св. Георгия и Троицы, с последующим распространением на юг. В переписных книгах 1678 г. Троицкой слободой названы уже все дворы за острогом от церквей Георгия и Троицы и до Мироносицкого сельца.
В 1669 г. деревянная Троицкая церковь, как и весь город, сгорела во время страшного пожара. В 1670 г., в числе первых в городе храмов, церковь Троицы на посаде была вновь отстроена в камне «тщанием прихожан». В XVII веке строительство каменных храмов в Серпухо ве было событием чрезвычайно редким. До 1670 г. только один храм — церковь Николы Белого упоминается в «строельной книге» 1649 г. как каменный. По своему облику вновь построенная каменная Троицкая церковь была типична для московской школы зодчества XVII столетия — бесстолпный четверик, декоративные кокошники, компактное пятиглавие на стройных барабанах. По мнению исследователя Ф. В. Разумовского, архитектуру Троицкой церкви можно считать своеобразным «прологом» в истории серпуховского зодчества более позднего времени. Наиболее традиционный элемент храма — замечательная по силуэту и пропорциям шатровая колокольня. Ее высотную композицию составляют три яруса: невысокий четверик, восьмерик и шатер, слитые в единый, устремленный ввысь объем — свечу. Ее динамизм и стройность воспринимаются острее рядом со статичным четвериком здания церкви.
В ноябре 1714 г. подписан Патриарший указ об освящении с южной стороны Троицкой церкви придела св. Василия Блаженного с трапезной и выдан антиминс. Освящение совершил архимандрит Высоцкого монастыря Герасим. Придел был сделан «тёплым» и употреблялся для зимних богослужений, тогда как главный алтарь не отапливался. Дальнейшая судьба посадского храма была более драматична, чем других серпуховских церквей. В 1760-е гг. приход Троицкой церкви был уничтожен, ее здание было передано для богослужений Черниговскому пехотному полку, расквартированному в Серпухове. Церковная земля тогда же была отобрана, так как по генеральным межевым планам, составлявшимся после монастырской реформы 1764 г., для Троицкой церкви «не показано» было земли даже для домов причта. Поэтому на протяжении ряда лет XIX века церковь была втянута в безуспешные тяжбы из-за двусмысленного положения приходского священника, дом которого стоял неизвестно на чьей земле. К 1785 году приход Троицкой церкви был восстановлен, а в следующем, 1786 году, церковное здание отремонтировано, но церковь была настолько бедна, что вместо традиционной серебряной дарохранительницы имела оловянную, поэтому епархиальный ревизор игумен Иероним в 1790 г. при описании церкви был вынужден ограничиться тактичным: «ежели можно, то купить серебряную».
К началу 1820-х годов материальное положение Троицкой церкви несколько упрочилось, впрочем, в эти годы она оставалась беднее многих своих «соседей». В стенах и сводах алтаря имелись многочисленные «расселины», а к 1827 году, согласно прошению приходского священника иерея Дмитрия Яковлева на имя митрополита Московского Филарета о перестройке церкви, «олтарь от разрушения трещин в стенах и сводах соделывается от часу опаснее». В мае 1829 года Московская духовная консистория разрешила причту разобрать алтарь и возвести его вновь, а также разобрать стену трапезной части слева для пристройки северного придела во имя иконы Боголюбской Богоматери. Однако резолюцией митрополита Московского Филарета от 13 мая того же года построение придела признано нецелесообразным — из-за ветхости церковного здания и малолюдства прихода. По Клировой ведомости 1827 г., приход составляли 38 дворов — 141 душа мужского и 151 — женского пола, земли храм не имел, но его служители получали содержание от прихода «посредственное» — то есть, на языке того времени — среднего уровня. Боголюбский придел был построен в Троицком храме около 1849 г. К этому времени здание церкви и колокольни уже нуждалось в капитальном ремонте, неизбежном при каких-либо серьезных конструктивных вмешательствах в архитектуру ее основного объема. В связи с этим была открыта подписка на сбор пожертвований среди серпуховичей.
Около 1888-1893 гг. в Троицком храме был возведен резной золоченый пятиярусный иконостас. Тогда же была заново выстроена полукруглая алтарная апсида.
В 1917 г. приход Троицкого храма составлял 37 дворов — 152 души мужского и 148 — женского пола. Как в одном из беднейших приходов города, служителям его было назначено казённое жалованье: священнику — 300, а псаломщику — 100 руб. в год. Особой статьёй церковного дохода был кружечный сбор при хождении с иконою Боголюбской Божией Матери. Церковным старостой состоял серпуховский мещанин И. Д. Улитин, предки которого, купцы Улитины, участвовали в перестройке храма 1829 г. При храме числились как сиротствующие три сестры и брат жены священника Иоанна Смоленского, Левитские — внуки настоятеля Троицкого собора протоиерея Алексия Левитского, известного серпуховского краеведа.
В советские годы в храме Троицы-на-посаде особенно долго сохранялась церковная служба. С 1929 г. священником Троицкого храма был иерей Василий Студницын, расстрелянный в 1937 г. и канонизированный в лике Новомучеников и Исповедников Российских. Храм был закрыт лишь в 1961 году.
Престольные праздники:
Святой Живоначальной Троицы — переходящее празднование, на 50-й день по Пасхе.
Иконы Божией Матери Боголюбская — 1 июля.
Св. блаженного Василия Московского — 15 августа.
ДОСТОПАМЯТНЫЕ ЛИЦА
На протяжении последнего десятилетия XIX века в Троицкой посадской церкви священствовал младший сын протоиерея Алексия Левитского, серпуховского благочинного и настоятеля Троицкого собора —Николай Алексеевич Левитский. Он родился в 1839 г. и после окончания Московской духовной семинарии служил дьяконом в Воскресенской церкви, живя вместе с семьей с 1878 г. в Воскресенском переулке, в 1-м квартале. Уже к 1868 г. Воскресенская церковь была приписана к Троицкому собору, и службы в ней велись по праздничным и воскресным дням. А с марта 1891 г. по 6 октября 1900 г. отец Николай служил священником в церкви Святой Живоначальной Троицы. 6 октября 1900 года состоялась его последняя служба в храме. С октября 1900 г. по 17 февраля 1901 г.его заменял священник церкви Ильи Пророка Михаил Смирнов. 10 декабря 1900 г. на 61-м году жизни Николай Алексеевич скончался от хронического воспаления почек. Отпевали его в храме Ильи Пророка, похоронили на городском Всесвятском кладбище. У отца Николая и его супруги Евдокии Илларионовны родилось шестеро детей: Мария, Петр, Анна, Лидия, Агриппина, Александра. 4 февраля 1901 г. состоялось венчание Анны Николаевны Левитской с сыном псаломщика Иоанном Петровичем Смоленским, окончившим Московскую духовную семинарию в 1898 г. с аттестатом 1-го разряда. Таинство совершил священник Звенигородского уезда с. Ламашина (?) Казанской церкви Василий Смоленский. Вдова священника Троицкой церкви Евдокия Илларионовна Левитская за своей дочерью отдала в качестве приданого одноэтажный деревянный дом на ул. Калужской (ныне ул. Ситценабивная, д. 3), и своему зятю для вступления в сан священника дала еще 150 рублей.
Иоанн Петрович Смоленский был рукоположен в священный сан 17 февраля 1901 г. и начал служить в Троицкой церкви с марта 1901 г. До того, в 1898-1899 гг., он преподавал в Звенигородском уезде в церковно -приходской школе, потом был переведен в Городенковскую школу Серпуховского уезда. В 1899-1911 гг. преподавал Закон Божий в городской одноклассной церковно — приходской школе, а в 1904-1911 был заведующим этой школой. В 1904-1910 гг. состоял в должности законоучителя в 5-й батарее 2-й арт. бригады, с 7 октября 1911 г. — законоучителем в Пятом начальном городском училище. У четы Смоленских было 4 детей: Таисия (1902 г. р.), Николай (1904 г. р.), Алевтина (1905 г. р.) и Сергей (1906 г. р.) В феврале 1920 г. священник Иоанн Смоленский перешел на новое место служения — в село Лысая Гора Ямской волости Тарусского уезда. Пока дальнейшую судьбу И. П. Смоленского проследить не удалось. Калужские краеведы, которые занимаются репрессированными священнослужителями и пострадавшими за веру, говорят, что в списках репрессированных он не значится. Его супруга Анна Николаевна скончалась в 1948 г. А в с. Лысая Гора церковь не сохранилась: во время войны прямым попаданием снесло часть холма и стоящую на нем церковь. Годы стерли из памяти местных жителей и место, где стояла церковь, и её название.
В 1930-е гг. в Троицком храме вместе со священномучеником Василием Студницыным (житие которого можно найти в рассказе о храме Всех святых) служил человек, чья судьба складывалась очень непросто. Илия Кузьмич Кирпичев родился в 1880 г. в дер. Мордвиново Калязинского уезда Тверской губернии. В детстве был отдан в подмастерья в портновскую артель. Кипящие молодые силы не давали ему сидеть на месте, в провинциальном Калязине, и юноша решил попытать счастья в Москве. В столице много ходил по церквям. Очень любил церковное пение и сам обладал красивым басом. Наконец, ему захотелось, как он сам говаривал, «пожить в монастыре». Однако некий старец из Калужской губернии, к которому он обратился за благословением, сказал: «В монастыре ты жить не будешь!». Илия, не послушав старца, поселился в Оптиной пустыни, где пригодились и его красивый голос, и портновское мастерство. Но монах тогда из Илии все-таки не получился. Кончилось тем, что Илия Кузьмич оказался в Серпухове, где женился на вдове. В 1910 г. у супругов родилась дочь Мария. Жили Кирпичевы в Заборье, были прихожанами Мироносицкой церкви и Высоцкого монастыря. Илья Кузьмич служил псаломщиком в разных серпуховских храмах, был близок с протоиереем Александром Владыченским, служил в Троицкой церкви со священником Василием Студницыным. По воспоминаниям знавших его людей, он принял монашество и сан священника, но документов, подтверждающих, что Илия Кузьмич был иеромонахом, не найдено. Когда он был арестован первый раз, тоже неизвестно, но дочь его, Мария Ильинична, рассказала, что он был несколько лет в ссылке под Архангельском. Жена его навещала, и, по ее словам, он жил хорошо. Местные рыбаки обрадовались, что приехал портной, потому что некому было брезентовые накидки шить. А он пошил, да и говорит потом: «Не буду на коммунистов шить, лучше пойду морошку собирать!», замотал руку и не стал больше шить. По возвращении из ссылки Илии Кузьмичу не разрешили жить в Серпухове, так он оказался в дер. Паршино Заокского района Московской области. 14 сентября 1937 г. он был снова арестован. 21 октября 1937 г. расстрелян в Бутово вместе с семью другими серпуховскими сященнослужителями: протоиереем Александром Владыченским, священником Василием Озерецковским, иеромонахом Андреем (Алексеевым), иеромонахом Алексием (Бачуриным), священником Василием Виноградовым, иеромонахом Михаилом (Доброхотовым), псаломщиком Василием Глуховым.
Одним из последних настоятелей Свято-Троицкого на посаде храма в 1950-е гг. был протоиерей Иоанн Иоаннович Калин (1903-1977 гг.). До своего ареста в конце 1930-х гг. отец Иоанн служил в церкви с. Спас-Тешилово, серпуховском храме Илии-пророка. Вернувшись из заключения, протоиерей Иоанн вновь служил в г. Серпухове, в храме Троицы-на-посаде и в с. Старые Кузьменки, в храме Успения Пресвятой Богородицы. Похоронен на кладбище с. Ст. Кузьменки.
Последним настоятелем Троицкого храма был протоиерей Мирон Иосифович Некрашевич, 1910 г. р. Рукоположен в сан священника был 19 июля 1953 года архиепископом Макарием. Отец Мирон всеми силами препятствовал закрытию Троицкой церкви, и все-таки храм был закрыт в 1961 г. После этого отец Мирон был назначен на служение в другое благочиние Московской епархии. Уже в конце жизненного пути, будучи заштатным священником, батюшка вновь вернулся в Серпухов (1989-1990 гг.), где находился на покое, приходя на богослужения в единственный незакрывавшийся храм пророка Божия Илии.
Троицкие церкви старой Москвы
В старой Москве стояло множество Троицких церквей, связанных с выдающимися делами и именами русской истории. Троицкими были домовая церковь в Странноприимном доме Шереметева, (ныне НИИ Скорой помощи им. Склифосовского) и храм в его усадьбе Останкино, сохранившийся до наших дней. Во имя Живоначальной Троицы освящен один из придельных храмов в соборе Василия Блаженного на Красной площади. Святой Троице посвящены главные престолы многих московских храмов, известных по приделам, например, в Сергиевской церкви Рогожской слободы или в Никольской церкви на Берсеневке.
Праздник Святой Троицы празднуется на пятидесятый день после Воскресения Христова, отсюда другое название праздника этого великого церковного торжества – Пятидесятница. В этот день состоялось Сошествие Святого Духа на Апостолов, и было положено начало основанию Церкви Христовой.
Праздник посвящен Святой Троице, поскольку Сошествие Святого Духа на Апостолов явило образ Триипостасного Бога и Божественное спасение мира: Бог-Отец сотворил мир, Бог-Сын спас род человеческий Искуплением, а Бог Святой Дух, исходящий от Отца, освящает мир, осеняет Церковь и дарует разумение и силу христианской проповеди по всему свету.
В этот день впервые после Пасхи молящиеся в храме вновь становятся на колени.
Троицкая церковь всю свою жизнь была связана с историей древнего дворцового села Воробьево. Ее ныне существующее здание выстроено в начале XIX века, но основание этой церкви относится к очень ранним временам московской истории. Достоверно село Воробьево известно с 1451 или 1453 года, когда княгиня Софья Витовтовна, супруга московского великого князя Василия I, купила его у «попа Воробья» – считается, что от имени священника и произошло название села, а потом и всей местности «Воробьевы горы». Московские легенды толкуют это название иначе: будто бы росли здесь густые вишневые сады и поэтому развелось множество воробьев, клевавших ягоды. Или же просто окраинные горы Москвы – вовсе и не горы, а просто холмы, такие маленькие, что «горы» они не для людей, а для воробьев.
Поскольку Воробьево с самого начала своего появления в истории Москвы называлось «сельцом», это означает, что в те времена здесь уже был православный храм. Возможно, что именно Троицкая церковь и стояла тогда в селе Воробьеве, которое стало летней дворцовой резиденцией московского государя. Отец Ивана Грозного, великий князь Василий III, полюбил это красивейшее место. Еще в 1521 году при нашествии Менгли-Гирея он спрятался здесь, близ выстроенного им деревянного дворца, в стоге сена, и остался невредимым. Из Воробьева великий князь часто отправлялся охотиться под Волоколамск и на охоте поздней осенью 1533 года опасно заболел. Жестоко страдающего князя привезли в Воробьевский дворец, где он пролежал два дня, ожидая, пока построят мост для его переправы – лед еще не крепко сковал реку. Но когда лошади, впряженные в возок государя, вступили на возведенный мост, он обрушился, и ездок чудом не пострадал. Жить ему оставалось недолго – больного князя переправили на пароме у Дорогомилова и отвезли в Кремль, где он и скончался на следующий день, 3 декабря 1533 года. Его сыну, наследнику Иоанну не было тогда и 4-х лет.
А когда Иоанну Васильевичу исполнилось 17 лет, он удалился в отцовский приют во время страшного летнего пожара в Москве в 1547 году. Так, в Воробьевском дворце Иван Грозный переживал первые страшные дни своего царствования – прошло всего полгода после его венчания на русский престол. Горящий город опустел, и сюда, к царскому дворцу кинулся восставший народ, но был встречен пушками. Этим событием и ознаменовалось начало правления первого русского царя.
Воробьевский царский дворец прожил долгую жизнь. Любили его и Борис Годунов, и Петр I, повелевший насадить в его саду березовую рощу, и Екатерина Великая, но к концу ее правления в 1790-х годах дворец был разобран за ветхостью. И через двадцать лет на Воробьевых горах, «короне Москвы», по образному выражению императора Александра I, началось строительство храма Христа Спасителя по проекту А. Витберга – их первая «великая стройка».
Троицкая церковь, ставшая одной из местных дворцовых церквей, оказалась свидетельницей всех этих событий. Она упоминается в 1644 году как очень древняя церковь, давно стоявшая в Воробьеве. Дело в том, что наряду с ней там существовали еще 2–3 дворцовые церкви. Однажды они все были разобраны и взамен их выстроили один Троицкий храм с придельными престолами. Но и нынешнее здание церкви, построенное всего лишь в 1811 году, немало повидало на своем веку. Уже в 1812 году в ней молился сам М.И. Кутузов перед тем, как отправиться на военный совет в Филях. По преданию, эта местность издревле была связана с родом Кутузовых. Соседнее с Воробьевым село Голенищево, с другой, тоже Троицкой церковью в районе современной Мосфильмовской улицы, и вошло с XV века в их старинную боярскую фамилию – будто бы святитель Московский митрополит Иона исцелил там боярина Василия Кутузова, и это чудо было изображено в одном из клейм местной иконы святителя в Троице-Голенищевском храме. Оттого и стали потомки исцеленного боярина именоваться Кутузовыми-Голенищевыми.
А Троицкая церковь в Воробьеве уцелела и после того, как сам Наполеон приехал сюда смотреть на панораму Москвы, лежавшей у подножия Воробьевых гор. Завершение строительства Троицкой церкви иногда приписывают знаменитому «святому доктору» Ф.Гаазу, который так заботился о заключенных местной пересыльной тюрьмы, устроенной из бывших бараков для рабочих-строителей витберговского храма Христа Спасителя. Он хотел, чтобы арестанты были как-то приписаны к этой церкви, имели возможность посещать богослужения и окормляться у ее священников.
Отдаленная от центра Троицкая церковь чудом уцелела и в советское время – хотя Воробьевым горам большевики уделяли внимание (где-то здесь была дача самого Луначарского, а потом и Хрущева) и придавали огромное значение в градостроительных планах новой, социалистической Москвы. Переименовать Воробьевы горы в Ленинские предложил ни кто иной, как Л.Б. Красин в феврале 1924 года, после смерти Ленина. Он же подал идею поставить вождю гигантский памятник и соорудить дворец его имени. Эти замыслы Красина позднее легли в основу идеи Дворца Советов, для которого, кстати, одно время предлагали и Воробьевы горы.
А по печально знаменитому Генеральному Плану социалистической реконструкции Москвы 1935 года Ленинские горы были конечной, завершающей частью предполагаемой главной парадной магистрали нового города – проспекта Ильича, проходившего через центр Москвы и Дворец Советов. По замыслу авторов проекта, Ленинские горы становились основным местом отдыха москвичей. «Представьте себе массовый праздник в социалистической Москве, когда десятки тысяч отдыхающих пролетариев будут проходить по аллее Ильича, ликовать на полях массовых действ, отдыхать на воде. Воздушная подвесная дорога несет все новые и новые партии москвичей над Москва-рекой на зеленые Ленинские горы, откуда открывается волшебная панорама новой Москвы, уже без блестящего медного купола б. храма Спасителя, но с возвышающимся силуэтом из металла, бетона и стекла – величественного здания Дворца Советов», – писал один восторженный апологет Генерального плана 1935 года.
Однако Троицкая церковь не только сохранилась от социалистических разрушений, но даже не закрывалась в советское время, поэтому сохранился ее старинный интерьер. Более того, после известного большевистского запрещения колокольного звона во всей Москве именно в воробьевской Троицкой церкви продолжали звонить колокола – так как она находилась тогда за административной городской чертой. И православные москвичи тайком ездили «на Ленинские горы» послушать благостный звон на этом чудом оставшемся заповедном островке старой Москвы. В очередной раз Троицкая церковь уцелела при строительстве высотного здания МГУ в конце 1940-х – начале 1950-х годов – а такое строительство обычно никого и ничего не щадило.
В конце XVII века стрелецкий полк возглавлял Л. Сухарев, в честь которого при Петре I рядом была возведена знаменитая Сухарева башня, – за то, что Сухаревский полк остался верным молодому царю во время бунта. В 1689 году Петр жаловал стрельцам 700 рублей и на ремонт Троицкой церкви за поимку бунтовщика Федора Шакловитого.
В Москве этот храм славился еще и тем, что около него продавали лучший в городе бергамотный табак, который по особому, никому не известному рецепту изготовлял церковный пономарь. Однажды за таким изысканным табаком на Трубную площадь пришел француз Оливье и познакомился там с одним из братьев Пеговых, тоже страстным любителем бергамотного табака. Знакомство состоялось с успехом, и вскоре на Трубной Пегов приобрел участок земли и открыл ресторан «Эрмитаж», которым стал заведовать кулинар Оливье, автор знаменитого салата. В этом любимом ресторане московские студенты ежегодно отмечали свой Татьянин день.
И еще одна бело-голубая Троицкая церковь в Серебряниках находится на маленькой Яузской улице между Солянкой и Котельниками – прямо напротив местной «высотки». В XVII веке здесь находился Денежный двор, где чеканили серебряную царскую монету и жили мастера – серебряники. Отсюда и происходит название местности. Церковь появилась здесь еще до Романовых, а в 1781 году была перестроена известным московским архитектором К.И.Бланком. Она интересна тем, что в 1768 году ее колокольню построил на свои средства прапрадед жены Пушкина, Афанасий Гончаров, имевший рядом собственную усадьбу и полотняную фабрику. В этой колокольне Гончаров устроил маленькую придельную церковь в имя св. Иоанна Предтечи на поминовение родителей. Существует версия, что гончаровская колокольня сохранилась до наших дней с некоторыми изменениями, а другая полагает, что Бланк разобрал старую колокольню и выстроил новую, современную. Раньше на ней находились еще башенные часы с курантами, – то есть с боем. Примечательно и то, что именно в этом котельническом Троицком храме на рубеже XIX – XX столетий впервые применили электричество для освещения богослужения: в церковных паникадилах были устроены маленькие электрические лампочки.
Из разрушенных Троицких церквей помянем храм, имевший старомосковское название на Капельках, стоявший на 1- Мещанской улице (в советское время – Проспект Мира). Легенда гласит, что будто бы в старину здесь был обыкновенный московский кабак – кружечный двор или, как говорили в Москве, кружало. Целовальник же, его хозяин, был очень набожным человеком и задумал обновить старую местную церковь – он стал просить каждого гостя своего слить капельку из своей рюмки на храм. Прослышал о том Петр и сам пожаловал к целовальнику. Тот не узнал царя и тоже попросил его слить капельку. Царь спросил его, зачем он это просит, и старик целовальник ответил ему, что собирает на церковь по капле. Петр пожертвовал ему денег, и так появилась новая Троицкая церковь на Капельках.
Историки объясняют этот старомосковский топоним по-другому, так как церковь называлась «что на Капле» еще в 1625 году – задолго до рождения царя Петра I. Согласно научным выводам, название произошло от имени местного ручья Коптелка, или же от маленькой речки Капли, притока реки Напрудной, которая поставляла воду в знаменитые местные пруды дворцовой Напрудной слободы, где была в глубокой древности выстроена уцелевшая Трифоновская церковь (см. 14 февраля).
Интересно то, что в судьбе Троицкой церкви на Мещанской действительно принимал участие Петр I. В 1708 году старый деревянный храм сгорел, и повелением царя возвели новый всего за 4 года, – сама императрица Екатерина, супруга Петра, пожертвовала на него средства.
В 1931–1933 году церковь Троицы на Капельках снесли, и выстроили на ее месте обыкновенный жилой дом.
История Храма Пресвятой Троицы
В платежных книгах 1595-1597 гг. упоминается «погост Щуров». Рядом с погостом возникло сельцо Щурово. По окладным книгам за 1676 г. при Троицкой церкви с. Щурова значатся «церковные земли худыя, песчаныя земли 50 четвертей на поле, а в дву потомуж» (основной системой землепользования на Руси в то время было трехполье (яровые, озимые, пар), поэтому в записи в окладной книге и говорится о трех полях по 50 четвертей).
Первоначально Троицкая церковь в Щурове была деревянной. Она была построена в 1775 году княгиней Натальей Александровной Голициной. Благодаря заботливо сохраненным работниками рязанского архива документам, мы знаем, что к той церкви был пристроен теплый придел в честь мучеников Андриана и Наталии в 1815 году; известно имя благотворителя — помещика Андриана Моисеевича Грибовского — бывшего придворного Государыни Екатерины II. Вот как выглядит описание деревянного Храма, почерпнутое из ежегодных рапортов благочинного: «Оная церковь построена в 1774-75 годах тщанием Натальи Александровны Голициной. Здание деревянное с такою же колокольнею. В 1869 году стены обиты новым тесом, в 1881 окрашены масляной краской. Ограда на каменно-кирпичном фундаменте. При храме поместительная сторожка. Престолов в оной церкви два: холодный во имя Святой Живоначальной Троицы и теплый придел во имя св. мучеников Андриана и Натальи, устроенный в 1815 году по усердию полковника Андриана Моисеевича Грибовского. В 1870 г. иконостас в церкви заменен новым. Утвари очень достаточно». Деревянная Троицкая Церковь находилась на берегу Оки, в том месте, где река Москва впадает в Оку. Жители Щурово и по сей день называют это место «Поповка». Отсюда открывается живописный вид на водную гладь и Старо-Голутвин монастырь. Старожилы утверждают, что при церкви была и деревянная часовня. Из церковно-статистического труда священника Иоанна Добролюбова, в котором приводятся выдержки из окладной и временной книг, мы узнаем имена настоятелей деревянной Троицкой церкви погоста, а потом с. Щурова: Иоанн, упоминается в 1676 г.; Никита Елисеев (1683); Логгин Тимофеев (с 1701 по 1747), Матвей Ильин (1747); Стефан Тимофеев (1778); Феодосии Петров (1808); Адриан Андреев (с 1830 по 1849); Георгий Смирнов (1849 — 1867); с 1867 г. в Троицком храме служил о. Стефан Моаннович Насилов.
В конце XIX в. церковной земли во владении причта было 36 десятин. В приходе было 1367 человек обоего пола. По штату 1873 г. причт церковный состоял из священника и псаломщика. Щурово на Оке с XVI в. было во владении рязанских дворян Кикиных. В писцовых книгах 1594-1597 гг. Третьяка Вельяминова с товарищами читаем: «За Федором Ивановым сыном Кикина, что было за Васильем, за Шелухиным сыном Шемякина, половина сельца Щурова на реке на Оке на берегу, а другая половина сельца за Иваном за Петровым сыном Биркина, а в нем на Федорову половину двор помещиков, да двор людской, да крестьянских дворов 11, да бобыльских 8 дворов, да двор (пуст)». Владевший половиной сельца Щурова Федор Иванович Кикин в 1565 г. был послом в Крыму. Его сыновья: Иван Большой, Петр и Иван Меньшой верно служили царю Василию Шуйскому. Иван Большой был убит при защите Москвы. Петр Федорович Кикин, владевший после отца частью Щурова, был захвачен татарами в плен, по возвращении с богомолья в Зарайск. Долгое время был в плену, «на каторге», т.е. гребцом на турецких галерах, и, наконец, выкуплен в г. Азове.
В 1616 г. половина сельца Щурова «в вотчине по государеве грамоте за Яковом Федоровым сыном Кикина». После Петра Федоровича его часть Щурова перешла к сыну Василию Кикину. Василий Петрович (ум. около 1676) — стольник, полковой воевода и посол. В XVII в. он играл видную роль в переговорах с Малороссией. Впервые В.П. Кикин упоминается в документах под 1640 г., по поводу назначения стольником, и затем под 1654 г., когда он был послан в Малороссию для принятия городов Киевского наместничества «под государеву высокую руку». Всю зиму и весну 1654 г. Василий Петрович объезжал города и местечки Украины, приводил к присяге, описывал укрепления, вооружения и военные запасы. В августе 1654 г. Кикин царским указом отправлен вместе с казаками Нежинского полковника Василия Золотаренко в войска воеводы Василия Васильевича Шереметева. Вместе с казаками Кикин сражался в Белоруссии и Литве. В 1656 г. послан к гетману Богдану Хмельницкому спросить его мнения, где должна пройти граница между Малороссией и Польшей. Мнение гетмана спрашивалось в связи с намечавшимися мирными переговорами с Польшей. Кикин должен был передать послание гетмана царю. Василий Петрович имел и секретное задание «проведывать всякими мерами, что у гетмана ныне с турским салтаном, с польским и свейским королями, с волскими и мутьянскими воеводами и с венгерским Ракоци, и крымским ханом делается. Были ли от них послы к гетману, и если были, то о каких делах посланы были, и кто именно. ходили ли от гетмана к ним послы. И, проведывая о всем, записывать у себя тайно». В 1657 г. царь Алексей Михайлович, не зная еще о выборе Выговского, по смерти Богдана Хмельницкого, послал В.П. Кикина в Малороссию с объявлением, что «его царское величество, известившись о неприязненных намерениях крымского хана, посылает на помощь казакам войско под начальством Ромадановского и Шереметева». По приезде в Малороссию Кикин хлопотал о примирении Выговского с полтавским полковником Пушкарем и успел было в этом, но полтавские казаки запретили Пушкарю мириться; тогда последний, несмотря на увещания Кикина, напал на гетманский обоз, и в происшедшей тут схватке московский посол едва спасся бегством. В начале 1658 г. Кикин был отозван в Москву, вероятно, и для оправдания от обвинений «в корысти», которые возводил на него гетман Брюховецкий. Но, несомненно, они мало имели значения: в том же году В.П. Кикин был отправлен снова в Малороссию для разбора дела о злоупотреблениях московских воевод. Он ездил в Малороссию уже с целым штатом гонцов, подьячим, «знающим тайное письмо», то есть шифры. Последний раз его имя упоминается в документах в 1668 г., в Смоленске он принимал хлебные и военные запасы для отсылки в Киев.
Перед смертью Василий Петрович постригся в монахи. Женат был на Марии Михайловне Голохвастовой, имел сыновей Петра, Ивана, Варфоломея и Александра. Последний и владел Щуровом уже во времена Петра Великого. Корнелий де Бруин, сопровождавший Петра I в поездке в Воронеж, описал загородный господский дом Александра Васильевича Кикина в с. Щурово, где его превосходно угостили: «Самый дом был прекрасное деревянное двухъярусное здание, в котором и внутренние покои были отлично устроены и убраны, из него открывался прекрасный вид на окрестность». Александр Васильевич Кикин в начале царствования Петра I был одним из самых близких ему людей. В 1693 г. — бомбардир в потешном полку, в Азовском походе-денщик царя, в 1697 г. в Голландии изучал корабельное дело на ост-индской верфи.
По возвращении из-за границы, в звании мачт-макера Александр Васильевич, в 1703-1704 гг. работал на Воронежской и Олонецкой верфях. В 1706 г. командовал отрядом в боевых действиях. В 1707 г. ему поручено управление Адмиралтейством; кроме специальных адмиралтейских дел, он наблюдал за постройкой дворца, за посадкой дубовой рощи, сделал рисунки морских сигналов и исполнял разнообразные личные поручения Петра I. В 1708 г. он имел дипломатическое поручение к гетману Мазепе в Батурин. С 1710 по 1714 г. А.В. Кикин занимался делами кораблестроения, проводил ревизии верфей, снаряжал флот для кампании, в 1712 г. Александр Васильевич произведен в адмиралтейские советники. Царь Петр часто писал Кикину собственноручно, называя его «grosvater», «дедушкой». Знатные лица заискивали перед ним. В 1715 г. Кикин арестован за взяточничество, заплатил большой денежный зачет, отправлен в ссылку в Москву, но вскоре прощен.
С давнего времени он враждовал с Александром Меншиковым, открытое столкновение между ними произошло в 1716 г. Кикин подал государю донос на Меншикова, очень того беспокоивший. В мае 1717 г. он спорил с Меншиковым о проулке, разделявшем их владения, дело решал сам царь. Кикин сблизился с царевичем Алексеем Петровичем, еще в 1713 г. переписывался с ним, в 1714 г. советовал ему бежать от отца во Францию, потом уговаривал постричься, выждать смерти отца, говорил, что «клобук не прибит к голове гвоздем». В 1716 г., сопровождая царевну Марью Алексеевну в Карлсбад, побывал в Вене, чтобы узнать, примут ли царевича в Австрии. В Либаве встретил его и убедил скрыться за границу. В феврале 1718 г. Кикин был арестован, при аресте с ним сделался удар. Он был обличен признаниями царевича, чьи показания подтвердил под пыткой, был колесован 17 марта 1718 г. и на следующий день обезглавлен, несмотря на заступничество царицы.
Имение Кикина — 5 домов в Петербурге, 3 в Москве, до 350% десятин земли — было конфисковано. Дочь Александра Васильевича Кикина вышла замуж за князя Александра Петровича Долгорукова. Петр I говорил о бегстве сына за границу: «Когда б не монахиня (постриженная насильно царица Евдокия), и не монах (казненный архиепископ ростовский Досифей), и не Кикин? Алексей не дерзнул бы на такое неслыханное зло». Щурово тоже было конфисковано и пожаловано одному из главных участников в деле о возвращении царевича Алексея Петровича в Россию, Александру Ивановичу Румянцеву (1677-1749), с 1744 г. графу.
Он был из «потешных» царя Петра, участвовал во многих сражениях Северной войны: в 1700 г. был под Нарвой, участвовал во взятии Нарвы, Митавы, Выборга, в сражении при Лесной в 1708 г. и под Полтавой. Вместе с Преображенским полком, в котором служил, был в неудачном для русских Прутском походе. В конце 1716 г., по получении известия о бегстве царевича Алексея Петровича в Австрию, Александр Румянцев с тремя офицерами был направлен в Вену к российскому послу с тайным повелением схватить царевича. Удостоверившись, что царевич в Австрии, Румянцев получил от Петра указание — следить за ним. В июле 1717 г. Румянцеву и Петру Андреевичу Толстому царь приказал во что бы то ни стало вернуть царевича в Россию. За успешное выполнение задания Румянцев пожалован гвардии майором, генерал-адъютантом и получил конфискованные у сторонников царевича деревни. В 1722 г. сопровождал царя в Персидском походе, в 1724 г. произведен в генерал-майоры, в том же году отправлен послом в Константинополь, затем командовал русскими войсками в Прикаспийских землях, завоеванных у Персии, с 1727 г. генерал-поручик.
Императрицей Анной за отказ от предложенной должности президента Камер-коллегии лишен чинов и сослан в деревни. В 1735 г. восстановлен в чинах и назначен астраханским губернатором. В 1736 г. — в армии против турок, с 1737 г. — генерал-аншеф, генерал-губернатор Малороссии. В 1740 г., после заключения мира с Турцией, — посол в Константинополе.
Императрица Елизавета в 1741 г. наградила его высшим орденом Российской империи — Святого апостола Андрея Первозванного. В 1742 г. назначен уполномоченным при ведении мирных переговоров со Швецией и в 1744 г., во время празднования мира, возведен в графское достоинство. В 1720 г. женился на Марии Андреевне Матвеевой (1698-1788), получившей придворное звание статс-дамы, а потом обергофмейстрины. У них были дети Петр (Румянцев-Задунайский, генерал-фельдмаршал, 1725-1796), Екатерина, Дарья, Прасковья (1731-1786, статс-дама).
В 1775 г. новая владелица, княгиня Наталия Александровна Голицына, перестроила в селе деревянную Троицкую церковь. В 1815 г. Адриан Моисеевич Грибовский (1767-1834), в то время владевший селом, пристроил к церкви придел Святых мучеников Адриана и Натальи. Адриан Моисеевич праздновал именины в один день со своей женой Натальей Акимовной, урожденной Чистяковой. В Щурове A.M. Грибовский построил каменный дом, разбил сад, здесь он проводил все летние месяцы. Грибовский родился в Полтавской губернии, в 1782-1783 гг. учился в Московском университете. С 1784 г. служил под началом Г.Р. Державина, растратил казенные деньги, которые возместил Державин, но виновнику все же пришлось уехать в Санкт-Петербург. С 1787 г. он служил в канцелярии Г.А. Потемкина и при заключении мира с Турцией (1791) исполнял должность конференц-секретаря. В 1792 г. стал правителем канцелярии Платона Зубова и его, а потом и императрицы, доверенным лицом. С 1793 г. — полковник. С 1795 г. — секретарь Екатерины II «у принятия прошений». Злоупотребляя своим положением, Грибовский вел широкий образ жизни. После воцарения императора Павла он был арестован и посажен в крепость, обвинен в переселении на свои земли казенных крестьян, с него взысканы 32 000 рублей.
В 1800 г. вновь возбуждено дело о присвоении казенной земли, Адриан Грибовский заключен в Шлиссельбургскую крепость, откуда вышел благодаря хлопотам жены. На предложение, при императоре Александре, поступить на службу он сказал: «Стану я, слуга Екатерины, служить этому мальчику». Он любил музыку, играл на скрипке (у него была скрипка Страдивари). Адриан Моисеевич был женат на дочери секунд майора Акима Чистякова Наталии. Наталия Акимовна родила Адриану Моисеевичу сына Николая и дочь Елену. В 1814 г. A.M. Грибовский купил дом в Коломне, так как его дочь вышла замуж за коломенского городничего В.Я. Губерти. В домашнем быту Грибовский был деспотом. В 1817 г. объявил себя несостоятельным должником. Сенат обвинил его в умышленном банкротстве, возникла длительная тяжба, завершившаяся в 1833 г. благоприятно для Грибовского. Он любил английскую литературу, переводил Смолетта, обожал Фильдинга, называя его «верным истолкователем человеческих сердец», оставил «Записки» и дневники. Адриан Моисеевич и Наталья Акимовна умерли в один год (1834) и похоронены в Голутвинском монастыре. В усадьбе Щурово от него осталась богатая библиотека книг на русском, французском и немецком языках, которую унаследовал внук, Н.В. Губерти.
Вопреки распространенным заблуждениям о том, что до революции у русского народа были чуть ли не святые нравы, особенно, если дело касалось церкви, ограбления храмов были делом весьма обыденным. Если посмотреть подшивки газеты «Московский листок», то обнаружим, что заметки под названием «Святотатство», где сообщалось о случаях ограбления церквей, печатались в среднем раз в неделю. Не избежала подобной участи и старая (деревянная) Троицкая Церковь в Щурово. В июле 1909 г. происходит ограбление деревянного Храма и убийство старосты Василия Воробьева, сторожившего ночью Церковь. Из Храма украден антиминс. Потомки убиенного рассказывают: «Один из жителей Щурово попросил соседа подменить его и выйти в ночную смену сторожем в деревянную Троицкую Церковь. Именно в эту ночь в Храм залезли грабители. Из Церкви были вынесены ценности. Заменившего сторожа злоумышленники связали и задушили, а возможно и сбросили с колокольни». В настоящее время у родственников сохранилась фотография, на которой у погибшего мученической смертью за спиной связаны руки и ноги. После этого случая в 1909 г. службы в деревянном храме прекращаются.
В 1915 г. деревянная Троицкая Церковь еще стояла на берегу Оки, так как есть свидетельства о ее посещении Епископом Рязанским и Зарайским Димитрием (Сперовским). Однако старожилы утверждают, что в 1926 году деревянной Троицкой Церкви уже не было. Есть предположения, что Церковь сгорела или ее разобрали в начале 20-х годов. Версия, изложенная в книге Валерия ЯРХО «Три времени Щурова», о том что деревянная Троицкая Церковь была разобрана и перевезена в с.Сушково Луховицкого района, не подтвердилась.
С местом, где когда-то стояла деревянная Церковь, связана еще одна трагическая история. В советское время участок земли, где когда-то стоял деревянный Храм, отдали семье Дюниных под строительство частного дома. Семья дом построила, но через какое-то время хозяйка повесилась, а ее муж умер через сорок дней после смерти жены. Примечательна участь еще одного дома, который в наши дни построили на месте церковного кладбища – он сгорел. В настоящее время можно видеть обгоревшие развалины дома и заросший бурьяном участок, а раньше на этом месте лежали большие каменные надгробия. Как говорят старожилы: «Первое было кладбище в Щурово. Богатые надгробия были! Похоронены были Кутасовы…» Все могильные плиты растащили. Одну из надгробных плит положили у забора и используют как «дорожный отбойник», чтобы проезжающие мимо машины не задевали изгородь. На каменной плите видны две борозды от тросов, которые остались после подъема и переноса надгробия краном.
В 1883 г. священник Феодор Соколов и прихожане деревянного Троицкого храма в Щурово, обратились с прошением о разрешении построить в Щурово каменный храм. 26 сентября 1883 года прихожанами села Щурово Зарайского уезда в пользу построения в их селе нового каменного храма Товариществу цементно-известкового и алебастрового завода «Э.А. Липгарт и К» постановлено было отдать: участок земли, прилегающий к ветке железной дороги; в пользование сроком на 10 лет с вознаграждением по 800 рублей, небольшой участок близ реки под пристань с получением по 200 рублей каждый год. Также решили отвести под постройку нового каменного храма более удобное место в конце села Щурово с западной стороны между двумя дорогами – железной и шоссейной. В 1892 году был составлен и утвержден губернскими властями проект храма, составленный известным московским архитектором, статским советником Максимом Карловичем Геппенером (1848-1924, он обучался на строительном отделении Политехникума в Карлсруэ, состоял на службе в Строительном отделении Московской городской управы, в Москве построил колокольню Никольского единоверческого монастыря, основные сооружения московского водопровода). Технический контроль за всем ходом строительства осуществлял лично Рязанский Губернский архитектор Е.Ф. Саблер.
Дело Рязанского губернского правления по отношению Рязанской Духовной Консистории проекта каменного храма в селе Щурово Зарайского уезда: «Рязанская Духовная Консистория 24 июля 1892 года в Рязанское Губернское Правление: «Рязанская Духовная Консистория, препровождая при сем проекте пояснительную записку на построение нового каменного храма в с. Щурово Зарайского уезда, имеет честь покорнейше просить Губернское правление рассмотреть оные и возвратить в Консисторию со своим отзывом»». Пояснительная записка по проекту нового каменного храма в селе Щурово Рязанской губернии Зарайского уезда: «Стены храма предполагается произвести из кирпича на фундаменте из местного бутового камня, частью из известкового раствора, как, например, для столбов поддерживающих трибун главного купола, с прибавкой цемента. Как главный купол, так и боковые полукупола и все вообще своды храма предполагается устроить двойными из бетона на железной основной конструкции по системе «Монье». Такие сводчатые покрытия не дают распора, а предполагаемые двойные расположения их с оставлением меж ними прослойки воздуха устраняют возможность промерзания сводов. При принятой системе двойного сводчатого покрытия никаких стропил не требуется, покрытие храма предполагается из листового цинка с штампованными и литыми украшениями из того же материала и будет прикреплено к особым ухватам, заложенным в наружные бетонные своды и по войлочной прокладке плотно прилегать к храмовым сводам».
К 1900 г. были закончены основные строительные работы по возведению стен и купола. Храм Святой Троицы был освящен в 1907 г., он был воздвигнут на средства владельца цементного завода Эмиля-Александра Липгарта, пожертвования купцов Матвея Савинова и Павла Шарапова, фабриканта Ивана Давыдовича Морозова. Местные жители тепло отзываются о Священнике Феодоре Соколове, говорят: «Он пожертвовал все свои сбережения на строительство новой каменной Троицкой Церкви в Щурово (вплоть до нательного креста) — он нес все из дома в Церковь, а кто-то из Церкви в дом…» Недалеко от места бывшей деревянной Церкви сохранился дом Священника Любимова. Когда односельчане с детьми приходили в дом Любимова, то внимание детей привлекали церковные одеяния и большое число красивых пузырьков из-под одеколона. Родители ругали детей, когда те баловались и надевали ризы Священника. Основные строительные работы проходили при настоятеле храма священнике Александре Любимове.
В 1895 г. в семье священника Троицкой церкви о. Александра Любимова родилась дочь Валентина — будущий педагог и драматург, лауреат Государственной премии СССР за 1948 г. Валентина Александровна училась на Высших женских курсах в Москве, где и познакомилась со своим будущим мужем, Владимиром Александровичем Маркусом. Они венчались в щуровской церкви. В 1905 г. Потомственный почетный гражданин Эмиль Федорович Ринкель, лютеранского вероисповедания, пожертвовал на построение нового храма в с. Щурово 3833 руб. 38 коп.
При строительстве использовались цемент и известь с завода Липгартов и кирпич с завода коломенского врача Модеста Лозовского. К 1907 г. была закончена внутренняя отделка, построены приходской дом и каменная, с железными решетками, церковная ограда. В 1907 г. храм был освящен преосвященным Никодимом, епископом Рязанским и Зарайским (Боков, рукоположен во епископа в 1895 г., до 1900 г. епископ Сарапульский, викарий Вятской епархии, с 1900 до 1906 г. епископ Приамурский и Благовещенский, с 1911 г. — Полоцкий и Витебский, с 1913 г. — Астраханский и Енотаевский, ум. 1914). В 1913 г. в Щурове вокруг приходского кладбища была устроена каменная ограда на средства Потомственного почетного гражданина Ивана Давидовича Морозова. В 1915 г. священник Троицкого храма с. Щурово Сергий Модестов и церковный староста (с 1893 г.) Матвей Иванович Савинов просили епископа Рязанского и Зарайского Димитрия (Сперовского, ум. 1921, до 1911 г. епископ Сухумский, с 1911 по 1917 г. на Рязанской кафедре, с 1919 г. епископ Старорусский), обозревавшего епархию, совершить в их храме всенощное бдение и литургию. 6 июня 1915 г. владыка посетил Щурово, осмотрел новую и старую (деревянную) церкви. Отец Сергий и ктитор храма М.И. Савинов познакомили преосвященного Димитрия с историей строительства храма и его главными участниками — Товариществом Липгарт и Ринкель.
Основателями Товарищества «Эмиль Липгарт и К» были прибалтийские немцы, перебравшиеся в Москву в 1860-х гг., — братья Эмиль, Карл и Герман Эдуард Липгарты, а также Георг Густав Эмиль Ринкель. У фирмы было два основных направления деятельности: производство сельскохозяйственной техники и производство цемента, извести и алебастра. Первоначально фирма регистрировалась как Торговый дом «Эмиль Липгарт и К» (1866-1876), затем — как Общество для продажи цемента, извести и алебастра «Эмиль Липгарт и К» (1876-1899). Цементный завод находился против Коломны, через р. Оку у станции Щурово, завод земледельческих орудий — в Москве. Липгарты одними из первых ввели на своих заводах правила внутреннего распорядка и условия найма на работу, защищавшие права рабочих. В забастовках 1905 г. рабочие товарищества «Эмиль Липгард и К» не участвовали. В 1899 г. учреждено Товарищество. Правление находилось в Москве. Учредителем Товарищества был Эмиль Александрович Липгарт (1838-?), домашний учитель, с 1865 г. купец. Члены правления в разное время: Эмиль и Эдуард Александровичи, Эмиль и Георгий Эмильевичи, Эрнст Эдуардович Липгарты, Эмиль Федорович Рингель. Основной капитал: 50% тыс. руб. в 1876; 700 тыс. руб. в 1899; 1.2 млн. руб. в 1906; 2,5 млн. руб. в 1913; 3-5 млн. руб. в 1914 г. В 1899 г., когда фирма была преобразована в Товарищество на паях «Эмиль Липгарт и К», ей принадлежали цементная фабрика, алебастровый и известковый заводы (основан в 1870 г.), каменоломни для выработки бутовой и сортовой плиты и других строительных материалов в с. Щурове, Бачмановский машиностроительный завод (ныне в границах Коломны). Крупнейшим предприятием товарищества был завод сельскохозяйственных машин в Москве, бывшая фабрика Бутенопов (приобретена в 1874 г.).
Наиболее удачным в деятельности Товарищества был рубеж XIX-XX вв.: в 1896/1897 выпущено продукции на сумму свыше 1,2 млн. руб., в 1900/1901 — около 2,5 млн. руб. В начале Товариществом изготовлялись плуги, лущильщики, бороны, экстрапораторы, картофелесажалки, разбросные сеялки, конные приводы, топчаки, молотилки, клеверные терки, просушки, сенные прессы, мельницы, соломорезки и пр. Продолжая традиции основателей фабрики, Товарищество «Эмиль Липгарт и К» следило за новыми изобретениями в области сельскохозяйственной техники, приобретало привилегии на выпуск машин (картофелесажалки Рисслера, зерносушилки Эсмарка и др.), усовершенствовало некоторые машины, конструировало собственные (напр., веялку «Экономка»). Земледельческие орудия и сельхозмашины московской фабрики «Эмиль Липгарт и К» продавались оптом и в розницу частным лицам, губернским земским управам и товариществам по совместной закупке сельхозтехники в центральных и восточных губерниях России, на Кавказе, в Сибири через собственные торговые отделения, а также при посредничестве крупнейшей в России фирмы по продаже сельхозтехники — акционерной компании «Работник» (основана в 1886 г.). В свою очередь, Товарищество «Эмиль Липгарт и К» торговало не только собственной продукцией, но и изделиями иностранных фирм: локомобилями Клейтона и Шутлеворта, сноповязалками Мак-Комика и др.
В 1910-х гг. Товарищество «Эмиль Липгард и К» проводило согласованную с другими предприятиями соответствующего профиля жесткую ценовую политику, обусловленную давлением со стороны «Продамет» и активизацией земских закупочных организаций (10 уездных посреднических складов в Российской империи в 1885; 152 — в 1895 г., 320 губернских и уездных складов и 556 отделений в 1905 г.). В 1913 г. товарищество участвовало в конфиденциальном съезде представителей 12 крупнейших российских и иностранных предприятий сельхозмашиностроения в Москве. Подписанное ими соглашение предусматривало назначение земствам, Московскому народному банку и другим посредническим организациям таких цен, которые не позволили бы им перепродавать сельхозмашины дешевле, чем у предприятий-изготовителей, установление разницы между ценами для земств и частных лиц в размере не менее 5% сокращенного срока платежа для земств (до 6 месяцев), снижение для них скидок с 35 до 20%, усиление штрафных санкций.
Продукция Товарищества «Эмиль Липгарт и К» отмечена золотыми медалями на российских промышленных и сельскохозяйственных выставках в 1875, 1876, 1878 и 1880 гг., а также правом изображать Государственный герб на своих изделиях, вывесках, рекламе на Всероссийских художественно-промышленных выставках в Москве 1882 г. и в Нижнем Новгороде 1896 г., золотыми медалями на Всемирной выставке в Париже 1900 г.
В Первую мировую войну Товарищество «Эмиль Липгарт и К» продолжала выпускать пахотные орудия, приводы, молотилки, веялки, и другие сельхозмашины. В 1915 г. Товарищество продало свой Бачмановский завод обществу Коломенского машиностроительного завода, с 1916 г. там налажен выпуск взрывателей и гранат.
После октября 1917 г. предприятия по производству строительных материалов национализированы, московская фабрика земледельческих орудий и сельхозмашин закрыта, ее оборудование передано самолетостроительному предприятию (бывшее С.С. Щетина) в Ярославле. В 1990-х гг. в Щурово еще стоял полуразрушенный дом Липгартов, в котором при посещении в 1915 г. Щурова останавливался на ночлег епископ Рязанский и Зарайский Димитрий. В газете «Голос труженика» (№ 33 от 16 июля 1923 г.) появляется статья с почти Евангельским названием «Придите ко мне все трудящиеся»: «На берегу реки Оки (Щурово, Рязанская губерния) есть огромнейшая церковь, которую обслуживает тамошний поп «отче Сергие» и «дряхлый» дьякон. Все бы ничего, кажется, «старцы» и спокойные, «зелия» не пьют, но беда лишь в том, что ходят по православным и «ропщут», что мало жертв ими в церковь приносится. видят, что ропот их не помогает, в церковь никто не ходит, за исключением какого-либо обряда, как-то похороны, бракосочетание и т. д. Так они установили таксу: за похороны — 400 р., за крестины – небольшая уступочка». На всякий случай автор подписался — Глупишкин. В газете «Коломенский рабочий» (№ 25 от 29 марта 1927 г.) была опубликована статья «Даешь монету, а то в ад» о Церкви в Щурово: «Скорбит душа попа Сергия из Щуровской церкви. Все меньше и меньше находится овечек, с которых можно было бы стричь шерсть. Решил постращать 13 марта поп и сказал проповедь. «Православные христиане, так нехорошо. Грешно это от Бога. Нужно ходить самим и посылать детей, а то не миновать вам ада кромешнего. Еще грешнее – не венчаться и быть некрещеными. » У бати хозрасчет не плохой. За венчание приходится платить настоящими и сколько потребует батя. И потому-то неисполнение этого обряда, по-батиному, особенно грешно. »
К сожалению, нам с Вами хорошо известно, что слова отца Сергия исполнились в самое ближайшее время: голод начала 30-х гг., ад ГУЛАГа и война. И дело здесь не в жертвах за церковные требы, а в предательстве и отступлении от Бога. В начале 1930 года газета «Коломенский рабочий» (№ 142 от 1 января 1930 г.) опубликовала заметку: «Постановлено закрыть Щуровскую церковь. Отрыть в ней школу. Священнику запрещено ходить по приходу. На «Николу» его уже не было в деревне». В 1930 г. священник Сергий Модестов (р. 1878) арестован и осужден. Храм разорен, позже в здании находились склад, пекарня, гараж. Публикуем ответ на запрос в прокуратуру РФ (№ 13-700-95 от 09.04.2001 г.): «На Ваше письмо сообщаю, что священник Модестов Сергей Михайлович необоснованно арестован 24 января 1930 г. 3 марта 1930 года по постановлению Особого совещания при коллегии ОГПУ на основании ст. 58-10 УК РСФСР заключен в концлагерь на 3 года. 16 февраля 1990 года по заключению прокуратуры Московской области Модестов С. М. реабилитирован»
В 1991 г. храм возвращен верующим, началось его восстановление. Вероятно, было ошибкой, при восстановлении храма, разобрать высокие трубы, с восточной стороны фланкировавшие апсиду, они добавляли храму живописности. В 2001 г. завершено строительство пристройки к церковному дому. Открыты воскресная школа, детский приют, социальный центр «Надежда» и православная гимназия, работают паломническая служба и пункт раздачи одежды, выпускается приходская газета.