А если Волга совсем пересохнет? Почему мелеют крупнейшие российские реки
В мае СМИ облетели фотографии: Волга в районе Казани так обмелела, что обнажилась древняя мостовая – на радость археологам, туристам и чёрным копателям.
Но на самом деле радоваться нечему – не только Волга, но и другие крупные реки России постепенно мелеют. И это может обернуться катастрофой.
Сели на мель
Кстати, первыми пугающее обмеление Волги заметили не учёные, а обыватели.
Сматывайте удочки!
Пользователи соцсетей из разных регионов России активно делились фото обнажившихся берегов великой русской реки. Такая участь настигла и некоторые малые реки, впадающие в Волгу. Отступление воды от берегов наиболее сильным оказалось в Татарстане, Ульяновске, Астрахани, Костроме, Саратовской, Тверской и Самарской областях. Так, жители Тольятти обнаружили, что на пляжах вблизи города вода отступила от привычной границы на 500 м. А в районе Рыбинска Ярославской обл. островки образовались прямо посередине реки. Страну обошли кадры превратившегося в цепочку луж Куйбышевского «моря» у Казани, и сухогрузов, севших на мель в районе Саратова.
Местные жители строят прогнозы, один пессимистичнее другого. Тольяттинец Роман Вилеев (фамилия изменена. – Ред.) 20 лет увлекается рыбной ловлей. Но в этом году снасти решил не доставать: считает, что не то время. «Куйбышевское водохранилище – крупнейшее в Европе и третье по площади в мире – обмелело до критического минимума. Даже в засуху 2010-го такого не было», – поясняет рыбак.
Его опасения, что из-за обмеления Волги с рыбалкой скоро можно будет и вовсе распрощаться, подтверждают учёные. Весна и начало лета – время, когда идёт нерест рыбы. В Волге её 70 видов, и маловодье, скорее всего, повлияет на сокращение популяции. «Низкий уровень воды в Волге, безусловно, стоит рассматривать как экологическое бедствие, – считает кандидат педнаук, преподаватель географии и биологии Игорь Синицын из г. Ярославля. – Для нереста весной рыба должна выходить на мелководье и нереститься на глубинах от 0,5 до 1,5 м. Как раз такая глубина этой весной и обнажилась. Рыба не будет нереститься или сделает это в непригодных местах, и икра всё равно погибнет. Значит, водные ресурсы окажутся ополовинены. Обмеление Волги критично сказалось на нересте щуки и частично сорожки. Кроме того, вода в обмелевшем водохранилище прогреется раньше, зацветёт, а водоросли отнимают у рыб кислород. Может ухудшиться и качество воды. Из-за обмеления в ней растёт концентрация вредных веществ».
«Ситуация с нерестом непростая. Рыба не может уйти на глубину, мечется в лужах, а икра высыхает. Фактически это потеря одного поколения, – говорит профессор КФУ, член Научного совета по гидробиологии и ихтиологии РАН Нафиса Мингазова. – И – прямой путь к снижению биологического разнообразия».
Не меньше рыбаков опечалились и туристы. «Такого ужасающего вида на реке раньше не было – огромные песчаные острова посередине! – удивляется виду Волги в Казани нижегородка Анна Вингурт, эксперт по внутреннему туризму. – Обратилась с вопросом в рулевую рубку: что с рекой? Судоводители ответили, что навигация только начинается и река, скорее всего, наполнится. Для туристов же многое зависит от мастерства капитана и всей судовой команды. Кто-то сумел зайти в Болгар – одну из главных туристических достопримечательностей Татарстана, а кто-то пошёл мимо, опасаясь сесть на мель. Чтобы причалить, теплоходам в этих краях не хватает воды».
В конце мая один теплоход с туристами пришёл в Нижний Новгород из Москвы с опозданием – долго ждали воды под Городцом при шлюзовании. А тем, кто купил путёвки на маршруты вверх по Волге, возможно, придётся ехать автобусами под Городец, на причал Галанино, чтобы попасть на теплоход уже там. Такова ситуация на великой русской реке!
«Нынешнее лето дачники ждут с тревогой, – подтверждает председатель совета Волгоградского областного союза садоводческих, огороднических некоммерческих объединений Пётр Козлов. – Слабый паводок не позволил достаточно пропитать влагой подпочвенные горизонты. Уже сейчас многие колодцы, скважины в наших дачных обществах за Волгой и на острове Сарпинский полусухие. Представьте себе, что может произойти после нескольких недель жары!»
Не лучше и в других регионах.
– Ока мельчает сразу по нескольким причинам, – объясняет председатель Рязанского отделения Центра экологической политики и культуры, кандидат географических наук Виолетта Чёрная. – Во-первых, идёт активный забор и накопление воды на хозяйственные и питьевые цели. Прежде всего это касается трёх водохранилищ – Орловского, Щёлковского и Шатского. Ежегодно уменьшается пополнение из реки Клязьмы, которое всегда осуществлялось через канал им. Москвы. А водозабор становится всё больше, пропорционально росту населения в столице.
Кроме того, истощаются подземные горизонты вод – из-за этого у реки мало подземного питания. Влияют и климатические условия. Зимы стали малоснежными. Период подтопления по весне сильно растянулся – он длится целых два месяца. Бурного, масштабного половодья мы тоже не наблюдаем. Также в пойме Оки постоянно добывают песок. Получаются карьеры, в которые вода начинает уходить. А иногда песок смывается в русло. Тем самым у дна реки меняется рельеф, поэтому на некоторых участках глубина уменьшается.
В регионах среднего и нижнего течения Оки, куда попадает Рязанская область, загрязнение поверхностных вод экстремально высокое. Причин тому много. Много грязи поступает из почвы и грунта. Мусор и загрязнения идут с дорог, производственных площадок. В нашем областном центре нет системы контроля сброса и смыва, очистки ливнёвых вод. Перечислять проблемы можно долго. Чтобы исправить ситуацию с обмелением реки, нужно ограничить добычу песка карьерным способом. Но для этого придётся отзывать лицензии у горнодобывающих компаний. Большим шагом стало бы внедрение в промышленности оборотного водоснабжения, водосберегающих технологий. И, конечно же, помогла бы экономия воды.
Те, кто видел, в каком состоянии этой весной был печально знаменитый Урал, в котором, согласно легенде, утонул знаменитый комдив Чапаев, печально шутят: нынешний Урал Чапай точно бы переплыл. Небывало жаркий май и практическое отсутствие паводка в регионе отразились и на состоянии главной водной артерии Оренбуржья. Обычно с начала апреля на пару недель он выходит из берегов и заливает пойму. Вода затапливает стоящий на берегу реки посёлок Кузнечный, и, чтобы добраться в город, жители налаживают лодочную переправу. Под ударом стихии традиционно оказываются Овчинный городок и Ситцовка в Оренбурге. Однако в этом году Урал не вышел из берегов. Старожилы признают, что такого скудного паводка они не помнят на своём веку.
– Урал – уникальная река, которая на 95% зависит от снегозапасов и весенних половодий и только на 5% от родников, – говорит начальник отдела водных ресурсов Нижне-Волжского бассейнового управления по Оренбургской обл. Сергей Ридель. – Амплитуда её колебания – одна из самых больших в Европе. Но такого весеннего половодья, как в этом году, не было на протяжении 50 лет. Это связано с низким осенним увлажнением и низким промерзанием почвы в зимний период.
У Урала сегодня две основные проблемы – маловодность и качество воды. Что касается маловодности, у человечества не так много мероприятий, чтобы решить проблему: это лесомелиорация – посадка деревьев в водоохранной зоне, укрепление берегов, рациональное использование воды людьми и предприятиями. Спасти Урал от пересыхания помогает Ириклинское водохранилище. Когда с весенним половодьем приходит мало воды, мы подпитываем Урал через сбросы из водохранилища. До его появления Урал мог пересыхать довольно серьёзно. Сохранились свидетельства из летописей, в которых рассказывают, что монгольский эмир Тимур переходил Урал в 1389 г. во время своего похода, и тогда вода не поднималась выше колена. А сейчас реку можно регулировать, чтобы не дать ей умереть.
Кто виноват?
В чём причина того, что уровень воды в наших реках понизился до критической отметки? Каких последствий ждать?
На языке науки такое состояние называется маловодьем. «Это опасное гидрологическое явление, которое на европейской части России наблюдается всё чаще, – говорит завкафедрой гидрологии суши географического факультета МГУ доктор географических наук Наталья Фролова. – Его последствия проявляются и в экономике, и в экологии, и в социальной жизни. Во-первых, страдает судоходство. Во-вторых, снижается выработка электроэнергии ГЭС, расположенными на реках. В-третьих, возникают перебои с водоснабжением населения и промышленных предприятий. Кроме того, при маловодье ухудшается качество воды, возникают риски здоровью людей, падает урожайность сельхозкультур, повышается вероятность пожаров».
Учёные сходятся во мнении, что в этом году к маловодью привели несколько факторов. В основном они носят природный характер и наглядно демонстрируют жителям России, что глобальное потепление способно принести нашей стране не только пользу, но и вполне ощутимый вред.
Средние годовые температуры воздуха (особенно в зимний период) растут. Зимой увеличивается количество и продолжительность оттепелей, уменьшается глубина промерзания грунта, из-за чего талые воды уходят в почву и не наполняют реки. А тёплая затяжная весна приводит к тому, что вода испаряется и, вместо того чтобы прийти в водохранилища, попадает в атмосферу. Тем самым, кстати, ещё сильнее ускоряя процесс глобального потепления. Ведь водяной пар – это парниковый газ похуже углекислоты и метана. Несмотря на то что его содержание в атмосфере составляет всего 0,2–2,5%, на него приходится более 60% парникового эффекта.
В результате всех этих природных явлений водный режим рек значительно меняется. Во время половодий расходы воды сокращаются, а в зимние месяцы, наоборот, увеличиваются. В этом году весной максимальный расход воды, например, для Оки и её притоков составил 20–40% от обычных значений.
«Аномально тёплый, сухой и солнечный осенний период 2019 г. создал условия, в результате которых к началу зимы в бассейнах рек Верхней Волги, Оки, Западной Двины и Днепра, да и большинства рек европейской территории России, почвы оказались сухими, – объясняет Наталья Фролова. – Глубина промерзания к концу зимы была небольшой, что привело к интенсивному впитыванию талых вод. Так, к началу марта на значительной части бассейна Волги почва промёрзла на глубину не более 20 см. Это очень мало.
Весенние месяцы были тёплыми и относительно сухими по сравнению с многолетними значениями. Снеготаяние было растянутым, дожди почти не шли, это и определило характер половодья».
Ошибка прогнозирования
То, что изменения климата уже привели к существенным перестройкам водного режима рек, отмечают учёные в разных регионах России.
«За последние 100 лет зимняя температура воздуха на территории Чувашии выросла на 4°С, – констатирует кандидат географических наук, доцент ЧГУ им. Ульянова Фёдор Карягин. – Хотя запасов снега было больше обычного, из-за достаточно мягкой зимы вода частично впиталась в почву и в огромном количестве испарилась».
По словам Карягина, поступление воды в Волгу задерживают и плотины, которых достаточно много в верховьях рек, а собранная ими вода также испаряется в атмосферу. Водохранилища способствуют и тому, что дно реки заиливается и многие родники, из которых вода поступает в Волгу, исчезают.
Вообще-то запасы воды в снежном покрове в этом году были около нормы, а где-то даже выше (как в той же Чувашии). Но помимо природных условий свою роль в экстремально низком паводке сыграл ещё один фактор – человеческий.
«Причиной сложившейся ситуации стала ошибка прогнозирования, – утверждает член-корр. РАН, профессор Самарского государственного экономического университета Геннадий Розенберг. – В связи с обильными снегопадами в регионе ожидался высокий паводок, но его не было – большая часть талых вод впиталась в сухую землю. Нужно системно заниматься проблемами Волги».
Коллеге вторит врио директора Института экологии Волжского бассейна РАН Сергей Саксонов. По его мнению, нынешнее маловодье – следствие неточностей в расчётах. Каждый год в конце зимы и начале весны Федеральное агентство водных ресурсов составляет для всех ГЭС техзадание по сбросам. В них-то и закрались ошибки.
«Когда делается расчёт пропуска воды, запрашиваются сведения у Гидрометцентра – по высоте снежного покрова и по снегозапасу, – поясняет Саксонов. – Учитываются данные по всем территориям, где проходит русло реки. Если у нас в регионе зима была снежная, то, например, в верховьях Волги снега было мало. Гидротехники должны были учесть все факторы, но не учли».
Маловодье рек грозит стать ежегодной проблемой для европейской части России. И дело не только в капризах природы и ошибках прогнозирования. Наталья Фролова уверена, что необходимо решать ряд системных задач – как первоочередных, так и долгосрочных. Нужно вкладывать средства в развитие мониторинга и водно-балансовых станций, ведущих исследования, создавать и внедрять современные модели прогнозирования, готовить научные кадры.
«Раньше кафедру гидрологии суши МГУ (нашего лучшего учебного заведения в этой области) заканчивали 15–20 гидрологов ежегодно, – вспоминает Фролова. – Они шли работать в Росгидромет, водохозяйственные организации, институты РАН. А сейчас нам выделено всего 8 бюджетных мест для обучения в бакалавриате. В магистратуре и того меньше. У наших коллег в Санкт-Петербургском университете похожая ситуация. И такое количество молодых специалистов – на всю европейскую часть страны.
Ещё одна насущная проблема – отсутствие реального доступа к современной гидрологической информации у тех учёных, которые занимаются проблемами прогнозирования. И наконец, нужно улучшать структуру и организацию управления водохозяйственным комплексом страны в целом».
«Проблема не только в том, что в этом году не был предсказан слабый уровень промерзания почвы. Это детали. У нас отсутствуют комплексные экологические исследования реки на всём её протяжении, – продолжает тему руководитель грантового проекта РГО «Экспедиция «Плавучий университет Волжского бассейна», доктор физматнаук Станислав Ермаков (г. Нижний Новгород). – Между тем на основе недостаточных сведений пытаются принимать серьёзные решения. На мой взгляд, чиновники не взаимодействуют с экспертами по самым острым вопросам жизнедеятельности реки. Всё это вместе ведёт к отсутствию комплексного подхода.
Глобальные проблемы Волги очевидны: размывание берегов, снижение качества питьевой воды. Скажем, вода в Горьковском водохранилище вроде бы стала меньше цвести. Но это ничего не значит. Возможно, на дне что-то происходит, а нам это неизвестно. Не исключено, что там яды осели, и ситуация вскоре может обернуться катастрофой.
Прогнозирование – дело неблагодарное. Но в общем и целом не пересохнет завтра великая река Волга. Слава богу, не может пока человек скрутить природу в бараний рог».
«Мы получим новый Чернобыль»
Все знают, что Волга — национальное достояние России, но мало кто сейчас осознает масштабы постигшего ее бедствия. Она погибает, и с точки зрения науки она уже не река. Что убивает Волгу и чем опасна для всех нас эта вялотекущая экологическая катастрофа, «Ленте.ру» рассказал врио директора Института экологии Волжского бассейна РАН, профессор, доктор биологических наук Сергей Саксонов.
«Лента.ру»: Со строго научной точки зрения, можно ли сейчас считать Волгу рекой? Или она уже представляет собой каскад водохранилищ?
Сергей Саксонов: Вы сами ответили на свой вопрос. Конечно, Волга уже не река, а каскад водохранилищ — вернее, каскад гидротехнических сооружений с непроточным режимом.
По каким гидрологическим критериям различают настоящую реку и каскад водохранилищ?
Каких-либо жестких критериев нет, но если река по всему течению зарегулирована, то ее уже никак нельзя считать полноценной рекой. Русло Волги, как известно, перегорожено плотинами в восьми местах — от Тверской области до Волгоградской.
Остались ли на Волге собственно речные участки? Например, не все жители моего родного Ярославля знают, что на самом деле город стоит уже на берегах не Волги, а Горьковского водохранилища.
На Волге остались лишь небольшие фрагменты риофильных участков, расположенных, как правило, за плотинами водохранилищ. Например, естественное течение сохранилось на небольшом отрезке от Жигулевска до Самары, где в воде еще живут речные организмы. Увы, но как естественный водоем и как реку мы Волгу потеряли.
Некоторые экологи утверждают, что Волга стремительно превращается в болото.
Дело не в этом. Заболачивание берегов волжских водохранилищ — это не главная беда. В любом случае вся их водная поверхность полностью в болото никогда не превратится. Основная проблема в другом: в Волге исчезает естественная биомасса и появляются чужеродные для нее организмы.
Сине-зеленые водоросли, которые при особых условиях размножения дают колоссальную биомассу и приводят к цветению воды. К тому же они агрессивно поглощают кислород, вытесняя из Волги другие живые организмы. Вот где настоящая беда — органическое загрязнение Волги сейчас просто колоссально.
Почему сине-зеленые водоросли так активно размножаются?
Их подпитывают неочищенные стоки из канализации, со свалок и удобрения с полей. Воздействие на Волгу сейчас настолько огромное и глубокое, что река просто не успевает самоочищаться. Мы недавно оценили ущерб, который постоянно наносится биологическим ресурсам Волги. По самым скромным подсчетам, у нас получилась сумма в 70 миллионов рублей ежегодно.
Правда ли, что из-за каскадов водохранилищ скорость течения воды в Волге теперь уменьшилась в 10 раз?
Да, так оно и есть. Проточная вода лучше сопротивляется загрязнению. Если раньше, до постройки Волжско-Камского каскада ГЭС, речная вода расстояние от Валдая до Астрахани преодолевала за месяц, то теперь это может тянуться годами.
Я читал, что именно из-за этого на волжском дне образовался многометровый слой ила, где накапливаются вредные вещества.
Заиливание дна — это еще одна серьезная беда водохранилищ на Волге. На многих из них берега не сформированы и должным образом не укреплены, из-за чего там регулярно случаются оползни. В результате органика оседает в донных отложениях, которые до определенного момента их впитывают подобно губке, образуя своеобразный резервуар всех поступающих в Волгу нечистот.
Но так не может продолжаться бесконечно. Наши недавние исследования Куйбышевского водохранилища показывают, что в нем донные отложения максимально напитались этими вредными веществами и теперь начался процесс вторичного загрязнения волжской воды — только уже от ее дна. Не удивлюсь, если подобная ситуация складывается и на других участках Волжско-Камского каскада ГЭС.
Насколько все это серьезно?
Это все очень серьезно, если учитывать, что в бассейне Волги живут более 60 миллионов человек и сосредоточено около половины всего промышленного и аграрного производства России. Любая экологическая система, особенно искусственная, должна саморегулироваться и со временем сбалансироваться. В биологии это называется сукцессией. Но в наших водохранилищах это невозможно, и сукцессия дальше первой стадии никогда не заходит.
Потому что главная задача волжских водохранилищ — выработка электроэнергии. Этой цели подчинено абсолютно все, а потом мы вдруг удивляемся, почему в Волге рыба погибает и качество питьевой воды снижается.
Как появление водохранилищ повлияло на климат всего Поволжья?
Трудно сказать. Во-первых, сейчас вообще наблюдается глобальное изменение климата. Идет аридизация (иссушение) больших территорий и перераспределение осадков с летнего сезона на зимний. Поэтому тяжело вычленить влияние этого глобального фактора от воздействия водохранилищ на климат Поволжья. Во-вторых, всерьез говорить о таком влиянии нам не позволяют сроки. Ведь климат нужно изучать на протяжении больших временных циклов.
Но, например, о Рыбинском водохранилище говорят, что зимой его поверхность превращается в огромную льдину, которая становится гигантским холодильником для всего Верхнего Поволжья.
Я не уверен, чтобы даже такое большое водохранилище, как Рыбинское, способно сильно изменить климатические условия в своем регионе. Но, опять же, этот вопрос еще слишком мало изучен.
Рыбинское водохранилище стало одним из первых на Волге. До него в 30-х годах XX века возвели Иваньковскую и Угличскую ГЭС. Известно, какими чудовищными издержками и бедствиями все это сопровождалось: были уничтожены десятки населенных пунктов (в том числе древние города), затоплены плодородные прибрежные территории, не говоря уже о том, что при строительстве плотин погибли десятки тысяч заключенных ГУЛАГа.
Да, это была колоссальная трагедия.
Но насколько построенные такой ценой водохранилища оказались полезными и эффективными, если судить об этом с высоты сегодняшнего дня?
Все зависит от конкретной задачи. Конечно, на тот момент сталинская энергетика обеспечила существенный импульс развитию страны и ее промышленности. В краткосрочном плане эти три гидроэлектростанции свои задачи выполнили. Но в долгосрочной перспективе все более очевидными становятся проблемы (в том числе экологические), которые они породили. Поэтому ясно, что с ними что-то надо делать.
В конце 80-х годов некоторые экологи предлагали радикальное решение этой проблемы: просто спустить весь Волжско-Камский каскад ГЭС. Это реально?
Нет, конечно. Возьмем, например, Куйбышевское водохранилище, рядом с которым находится наш институт. Как известно, оно крупнейшее в Европе и третье по площади в мире.
И его тоже строили заключенные ГУЛАГа.
Да, но сейчас речь не об этом. Представьте, что Куйбышевское водохранилище спустят. Миллионы гектаров его илистого дна превратятся в ядовитую пыль, которую ветер разнесет во все стороны. И тогда мы получим новый Чернобыль!
Что же тогда делать?
На этот вопрос нет прямого и однозначного ответа. Например, геоморфолог Глафира Обедиентова, которая еще в годы советской власти не побоялась открыто сказать, что создание каскада водохранилищ на Волге принесло нашей стране больше вреда, чем пользы, предлагала следующее решение. Чтобы остановить разрушение берегов Куйбышевского водохранилища и накопление донных отложений, она советовала понизить его уровень до естественного уступа древнего Хвалынского моря, существовавшего здесь в четвертичный период.
И как вам эта идея?
Она хорошая, но, боюсь, сейчас неосуществимая.
Потому что в наше время электроэнергии требуется все больше и больше. Пока не найдем альтернативные и сравнительно дешевые ее источники, вряд ли что-то изменится. Но пока можно попытаться хотя бы сбалансировать водохранилища Волги.
Для этого достаточно не загрязнять стоки органическими отбросами с нечистотами и не делать из них питательный бульон, как это происходит сейчас.
Чебоксарский недострой
Насколько надежны плотины первых волжских ГЭС, построенных много десятилетий назад?
Опять же я могу привести пример расположенной рядом с нашим институтом Жигулевской ГЭС. Когда во время весеннего паводка через ее водосливные шандоры идет сброс воды, в Комсомольском районе Тольятти во многих зданиях ощущается вибрация и нередко появляются трещины на жилых домах. То есть возникает небольшая искусственная сейсмичность, хотя в геологическом отношении территория Самарской области стабильна.
Почему Волгу до сих пор продолжают активно загрязнять, если с 90-х годов немало промышленных предприятий в ее бассейне закрылись?
Возьмем Тольятти, где находится наш институт. В городе с населением свыше 700 тысяч человек до сих пор вся ливневая канализация не имеет системы очистки. И таких городов на берегах Волги много. Вот вам и ответ.
Может ли Россия использовать опыт других стран, чтобы справиться с этой проблемой?
Конечно. Можно воспользоваться опытом США и Канады по решению экологической проблемы Великих озер. Власти этих стран в свое время пошли на радикальные и непопулярные меры — убрали промышленные предприятия от побережья, модернизировали очистные сооружения, ужесточили экологическое законодательство. В итоге это помогло.
Когда-то самой грязной рекой Европы считался Рейн, хотя, в отличие от Волги, он никогда не был зарегулирован плотинами. Но сейчас и там нет такой проблемы. А если говорить про нашу страну, то у меня складывается ощущение, что у нас многие рассуждают так: «В России воды много, на мой век хватит».
Есть ли сейчас пример похожей экологической ситуации в других странах? Или задыхающаяся и запруженная многочисленными плотинами Волга уникальна?
Разве что Днепр на Украине. Он тоже зарегулирован несколькими плотинами и водохранилищами, которые строились примерно в те же годы и точно таким же образом, что и на Волге. Но какая там сейчас экологическая обстановка, мне сказать трудно. Хотя я подозреваю, что ситуация с Днепром не лучше, чем с Волгой.
Насколько необратим процесс гибели Волги? Можно еще что-то сделать?
Вы задаете очень сложный вопрос. Если говорить образно, то сейчас Волга просто взмолилась: «Хватит меня насиловать! Я уже не выдерживаю». По некоторым параметрам деградация ее экосистемы зашла слишком далеко — по загрязнению, по ядовитым донным отложениям. Чтобы переломить нынешнюю тяжелейшую ситуацию с нашей главной национальной рекой, надо действовать уже прямо сейчас.
Регионы на мели. Уровень воды в Волге падает. Сумеем ли мы спасти великую реку?
Ангелина Грохольская: В эфире Общественного телевидения России «Большая страна» – программа о людях, обществе и власти, здравствуйте, я Ангелина Грохольская. 2019 год стал для Волги если не катастрофическим, то близким к этому: уровень воды в Куйбышевском водохранилище снизился до критической отметки – пострадала рыба, под угрозой судоходство. Волга – крупнейшая река Европы, одна из самых длинных рек в мире: она протекает по территории 15 субъектов Российской Федерации, огромный регион, имеющий важное экономическое значение для всей нашей страны. На берегах Волги – 67 городов, большинство – крупнейшие промышленные центры: Нижний Новгород, Самара, Тольятти, Казань, Волгоград. Развивается машиностроение, судостроение нефтепереработка, металлургия, а Волга – это экономическая ось Поволжья. Теперь, представьте, что уровень этой могучей реки опустился на несколько метров: что будет с регионом, который окажется на мели? О причинах обмеления реки и ее спасении поговорим с экспертами, в нашей студии: Марат Бариев – депутат Государственной Думы, член фракционной группы «Большая Волга», Андрей Подколзин – генеральный директор телеканала «OCEAN-TV», продюсер документального фильма «Великие реки России» и Владимир Браташов – автор проекта «Экспедиция «Великие реки России: от истока до устья». Здравствуйте!
Марат Бариев: Здравствуйте!
Андрей Подколзин: Здравствуйте!
Владимир Браташов: Добрый день!
Ангелина Грохольская: В социальных сетях появилось очень много фотографий обмелевшей Волги из разных регионов, Вы, наверняка, бываете в Казани, видели, что происходило в этом году?
Марат Бариев: Конечно, я регулярно бываю в Казани, потому что я избран депутатом Госдумы от Татарстана, и вот буквально в прошедшее воскресенье я выходил на то место, где раньше была Волга, там открылись и многие исторические интересные места: старая мостовая, которая была там, которая уже 60 лет под Волгой и размеры этого бедствия, катастрофического состояния, конечно, очень хорошо заметны, вода ушла от берега, где-то меньше километра, где-то больше километра – такой Волги, я вырос там, я не видел никогда.
Ангелина Грохольская: Уважаемые эксперты, а где худшая ситуация: Татарстан больше всего страдает от мели?
Марат Бариев: На Средней Волге, я считаю, насколько я знаю.
Владимир Браташов: Я думаю, Андрей знает, он в этом году был в районе Астрахани…
Ангелина Грохольская: Путешествует…
Владимир Браташов: Он, как очевидец, может быть, более ярко расскажет.
Андрей Подколзин: Наверно, надо сказать, это важно: мы сейчас имеем дело не с обмелением как таковым Волги, не то, что в Волге не стало воды, а дело всё в том, что Волга перестала быть рекой уже давно – это каскад гидротехнических сооружений и вся Волга управляется, скажем так, человеком, у нас нет единого человека, который управляет Волгой, но есть человеческий фактор, который управляет рекой: в каком-то месте воду сбрасывают, в каком-то поднимают и так далее – вот это случилось сейчас, сейчас в Волгограде, на ГЭС сбросили воду, сбрасывали в течение 10 дней, ниже Волгограда уровень воды поднялся на 1,5 метра, течение было примерно 5 км/ч, мы поднимались как раз с экспедиционным судном из Астрахани на Дон, в Волгограде делали поворот, и мы вместо положенных 4 дней, шли 8 – такое было сильное течение. Мало того, смыло всю судовую разметку, всю навигацию и так далее, то есть прямо стихия такая, а в то же время за пределами этого всего есть обмеление, то есть это был неправильный расчёт, кем – надо выяснить…
Марат Бариев: Неправильные действия, да.
Андрей Подколзин: Неправильные действия: сбросили воду, боясь больших паводков, большого количества воды после зимы – мне кажется, причина в этом.
Ангелина Грохольская: О причинах, последствиях и как это всё исправить мы поговорим после того, как посмотрим сюжет. Вы уже сказали об Астрахани, вот как раз в Астрахани мы сейчас с вами побываем, посмотрим, что происходит там.
Ангелина Грохольская: Как-то прокомментируете, может быть, сразу?
Владимир Браташов: Я вижу основную проблему в том, что у рек нет хозяина, я на протяжении 4-х лет… Дон, Ока, Москва-река, малые реки, Волгоградская, Ростовская область – везде делаю вывод в публикациях: у рек нет хозяина.
Андрей Подколзин: Полностью согласен.
Владимир Браташов: И это подтверждается встречами на местах. Нехватка воды из-за того, что ее просто мало – это очевидно, есть выводы ученых, что мы находимся то ли в 60-ти, то ли в 70-летнем цикле, по которому количество осадков неуклонно падает и плакать об этом бесполезно, нужно просто думать, что делать? Второе: Институт водных проблем РАН в лице Данилов-Данильяна, известный человек, все знают, он говорит, что основная проблема не в том, что маловодье. Вот, у меня выдержки из его интервью: основная проблема в том, что воды в Волге очень загрязнены и, на мой взгляд, разговоры о том, что мало воды, мало дождей – они просто уходят от проблемы.
Ангелина Грохольская: То, что Вы сказали, что у рек нет хозяина, мне кажется, это ключевая проблема, ключевой вопрос, от которого всё остальное…
Владимир Браташов: Ну, теоретически есть…
Ангелина Грохольская: Теоретически…
Владимир Браташов: Это Министерство экологии, служба водных ресурсов, бассейновые водные управления – всё, вообще-то, зарегулировано и всё под отчётом.
Марат Бариев: Я согласен с этим утверждением, то есть мы все к этому приходим: более 20 организаций отвечают за водное пространство, за водные ресурсы, а ситуация вот такая. Мы еще не сказали об одной проблеме: да, транспорт, да, туризм, биоресурсы погибшие и погибающие, а ведь еще все эти города, о которых Вы сказали, они же питаются о Волги – все водозаборы городов-миллионщиков практически и жители этих городов на Волжском водозаборе, а если уменьшается количество воды, то следовательно, может ухудшиться резко качество этой воды и количества этой воды хватит ли для содержания и питания этих городов – это тоже проблема. Жители озабочены этой проблемой, но внятного ответа, который бы устроил всех, чтобы успокоить людей, мы пока не видим, не получаем.
Ангелина Грохольская: А скажите мне пожалуйста, в сюжете тоже прозвучало название приоритетного проекта «Оздоровление Волги», который вошел в нацпроект «Экология» в этом году…
Марат Бариев: Его только утвердили…
Ангелина Грохольская: Я нет, но его только утвердили, по-моему. Во всяком случае, есть некие цифры, я сейчас хочу озвучить для наших телезрителей. В этом году принят нацпроект «Экология», в него вошли 11 федеральных проектов, в том числе приоритетный проект «Оздоровление Волги», на реализацию всего проекта «Оздоровление Волги» предполагается потратить 205 миллиардов 378 миллионов 900 тысяч рублей, из федеральной казны – 133 миллиарда 709 миллионов 700 тысяч рублей, из консолидированных бюджетов субъектов – примерно 40 миллиардов рублей, еще 31 миллиард 709 миллионов планируется привлечь из внебюджетных источников. Что будет сделано на эти деньги? В первую очередь, устранен экологический вред: в 3 раза должна быть сокращена дол загрязненных сточных вод, отводимых в Волгу. К декабрю 2024 года построят и реконструируют 89 водопропускных сооружений для улучшения водообмена в низовьях реки, также планируется поднять 95 затонувших судов – это вкратце. Это сработает, скажите мне, пожалуйста?
Марат Бариев: И в то же время прорабатывается вопрос о строительстве целлюлозно-бумажного комбината на территории Вологодской области, на берегу Волги, что это тогда?
Ангелина Грохольская: То есть еще одно предприятие должно появиться?
Марат Бариев: Да.
Владимир Браташов: Возможно, экологически чистое.
Ангелина Грохольская: Возможно.
Владимир Браташов: Эти сведения, я бы сказал, немножко от лукавого, вот смотрите, говорят: «Будут построены 70 очистных сооружений». А сколько по стране надо или в бассейне Волги? Понимаете, в чем дело: в том, что никто не владеет масштабом проблемы. На собственном опыте: ни в одной области в бассейнах Дона и Оки, где 5 областей, я разговаривал и с замом по экологии и с председателем комитета – никто не владеет масштабом проблемы водных ресурсов, это не наша проблема.
Андрей Подколзин: И самое главное, Вы сказали: 15 субъектов Федерации – Волга, и каждый субъект Федерации что-то там у себя делает, каждый одеяло на себя тянет. Понимаете, я специально искал с 2019 по 2019 год, выискивал, я не обращался в эти РАНы и так далее, но я искал просто информацию, хотя бы зацепку в интернете где-то, стать какую-нибудь, прямо любая была мне важна – какое-нибудь исследование есть: как от истока до устья идет вода, как рыба нерестится, какая рыба нереститься? Что мы сейчас, вообще, собираемся делаем, на что собираемся 200 миллиардов тратить, на какие вещи? Потому что в Волге поменялась уже рыба, рыба Балтийского бассейна пришла в Волгу.
Ангелина Грохольская: Может этого нет в открытых источниках и нам оно просто не попадается?
Владимир Браташов: Нет, надо ради справедливости сказать, что в последнем нацпроекте и вот этой программе, паспорт которой был утвержден в прошлом году, наконец-то, деньги пошли туда, куда надо – на строительство канализационных очистных сооружений, а раньше на углубление и так далее, что не улучшало качество воды, но проблема в том, что это не даёт масштаб: в 3 раза уменьшится, а что после этого будет?
Андрей Подколзин: Это слова всё.
Владимир Браташов: Это всё слова, а вот если бы сказали, что у нас по стране 3000 городов… а по моим оценкам, в каждом втором малом и среднем городе очистные сооружения или не работают или работают плохо.
Марат Бариев: У нас есть же отдельный проект сохранения реки Волги, который принят, и я считаю, что там хорошие меры предусмотрены и финансовые ресурсы, о которых Вы сказали, но нужно тщательно контролировать и спрашивать за выполнение всех принятых у нас в стране программ. У нас программ хороших много, но не всегда выполняются или не в той мере выполняются, как предусмотрено, и отсутствие контроля и ответственности приводит к таким результатам, и мы в Государственной Думе буквально недавно создали межфракционную депутатскую группу, куда вошли представители всех фракции, возглавила ее Валентина Владимировна Терешкова – наш очень авторитетный и известный человек, она – депутат от Ярославском области том тоже эти проблемы есть, и одной из главных задач мы ставим как раз контроль над эффективностью и качеством выполнения тех программ, которые у нас уже есть.
Ангелина Грохольская: Вот сейчас на стене у нас появилась графика – это как раз те программы, которые существовали или существуют: «Возрождение Волги» – федеральная целевая программа 1996-2010 годов, также есть еще «Вода России» – также целевая программа, до 2020 года она работает. «Водная стратегия» у нас, оказывается, есть, 2009-2020 годы. То есть, смотрите: программ то, действительно, очень много, и они все работают очень давно, и раз – наступает 2019 год, и мы все начинаем говорить: «Боже мой, катастрофа! Реки нет!».
Владимир Браташов: Смотрите, я бы к этому еще добавил, начиная с 1964 года, как я помню в лесной техникум поступил, я всё время где-то читал про охрану природы и так далее и за это время всегда говорили: «В следующей пятилетке будет еще лучше, в следующей пятилетке еще…».
Ангелина Грохольская: Но мы живем надеждами…
Владимир Браташов: И всё, пятилетки закончились, но ничего из этого не сработало: речка, на которой я вырос и родился за эти годы исчезла, по деревне и по лесу я босиком ходил до 3-го класса, сейчас уже невозможно пойти – всё загажено даже в деревне, не говоря уже о городах.
Андрей Подколзин: Я не стал бы говорить так категорично об этом, потому, во-первых, мы во время экспедиции проводили замеры по экологии по Волге и у нас еще полных результатов нет. У нас так получилось: Верхняя Волга у нас прошла, и она в норме.
Владимир Браташов: Андрей, абсолютно верно.
Андрей Подколзин: А сейчас мы Дон снимаем, мы прошли Цимлянское водохранилище, 17 замеров по реке сделали: Цимлянское водохранилище экологически чистое.
Владимир Браташов: Абсолютно верно, очистительные способности речек великие, но в Тульской области, в городе Донской, вообще, очистные сооружения не работают, а к Липецкой области, когда подходят – идеально чистая вода, она самоочищается.
Андрей Подколзин: Вот, смотрите, Цимлянское водохранилище: с одной стороны – Дон, с другой – Волга, там сходятся воды двух рек.
Ангелина Грохольская: Скажите мне, есть человеческий фактор, который в том числе повлиял, Вы уже сами сказали, и на нынешнюю ситуацию, может быть, не мешать лучше, природа сама восстановится?
Андрей Подколзин: Уже невозможно.
Ангелина Грохольская: Невозможно?
Марат Бариев: Нужно управлять, но управлять умело.
Ангелина Грохольская: Раз уже взялись, то умело.
Владимир Браташов: Институт водных проблем приступил в 2019 году по 2020 год к разработке модели управления каскадным водохранилищем, это то, что я говорил.
Ангелина Грохольская: Но это пока проект, правильно?
Андрей Подколзин: Институт водных проблем занимается непосредственно балансом вод, а кто занимается рыбным хозяйством от истока до устья?
Марат Бариев: Должен быть ответственный.
Андрей Подколзин: Кто занимается от начала до конца, кто отвечает за это?
Ангелина Грохольская: А кто должен отвечать? Мы с вами уже несколько раз говорили о том, что должен быть хозяин – кто должен быть этим хозяином?
Андрей Подколзин: В Индии есть Министерство воды, рек и реки Ганг, там такое министерство конкретное, во Франции есть свой департамент конкретный, который отвечает за реки, целиком за эту работу.
Владимир Браташов: А у нас был Минлесхоз, который мы разгромили.
Андрей Подколзин: А сейчас у нас есть управления водными ресурсами есть еще какие-то, а нет одного хозяина, нет, с кого спросить.
Ангелина Грохольская: Да, нет, с кого спросить. Вот Вы, кстати, с кого собираетесь спрашивать? Вы говорите, что сейчас межфракционная группа «Большая Волга» будет контролировать в том числе исполнение…
Марат Бариев: Нет, мы хотим вот этот процесс организовать и, естественно, выяснять все причины и предлагать те меры, которые необходимо сделать для выправления ситуации и вполне вероятно, что мы придем к такому выводу, что нужно не эти 20 ведомств, отвечающих за водные ресурсы…
Ангелина Грохольская: А единая структура, да?
Марат Бариев: Единое ведомство или их объединят или на каких-то других основаниях, которое будет отвечать за все принятые программы, за из реализацию, а пока никто за это не отвечает.
Андрей Подколзин: Нет оснований с кого-то спрашивать, опять никто ни за что не отвечает.
Владимир Браташов: А я вот с этим не совсем согласен, смотрите: у нас есть Министерство природных ресурсов и экологии, у него есть Департамент водного хозяйства, дальше есть некоммерческая структура управления, которая объединяет 21 или 22 бассейновых водных управлений – это вся страна, дальше – субъекты Федерации и все полномочии в Министерстве природных ресурсов и экологии сконцентрированы.
Андрей Подколзин: А экология?
Владимир Браташов: Стоп-стоп-стоп – всё там есть, а дальше: в каждой области у них аж по 6 человек.
Марат Бариев: Наука должна быть во главе, мы же говорим об управлении водами.
Владимир Браташов: Коллеги, позвольте я закончу: опускаемся на муниципальный уровень – вообще, не при делах, то есть по всей стране главы городов к речке не могут подходить, только до берега там убирают, это не их компетенция, таким образом, в Тульской области, к примеру, 800 речек – 6 человек на область сидят, которые контролируют якобы Губернатора по своим вопросам, по Дону, скажем, а все речки, которые в пределах области заканчиваются – это не их компетенция. Денег у них, как правило, минимум везде и у них полномочия есть, возможностей нет, таким образом система управления просто никудышная, я уже не говорю о том, что там должны быть специалисты, а не эффективные менеджеры или партийные товарищи.
Ангелина Грохольская: Может быть, нам нужна какая-то законодательная инициатива?
Марат Бариев: Три депутата: Валентина Владимировна Терешкова, Ваш покорный слуга и депутат Гильмутдинов – мы на прошлой неделе обратились в Госдуму, Госдума приняла решение, дала поручение нашему Комитету по экологии, чтобы она совместно с Министерство природных ресурсов и экологии и Агентством водных ресурсов дала ответ, почему такое состояние и что предполагается делать – это первый шаг с нашей, депутатской, стороны, далее мы ждем встречи с Председателем Госдумы Вячеславом Викторовичем Володиным и рядом губернаторов для обсуждения этих вопросов, и мы свои шаги будем предпринимать, но, конечно, здесь главный зачинщик должен быть и главный исполнитель – это наши исполнительные органы власти, в чьих руках реализация всех этих программ.
Андрей Подколзин: Может быть, сейчас пойти по другому пути: может быть, сейчас взять независимую оценку ущерба, который произведен…
Марат Бариев: Я думаю, это нужно сделать обязательно.
Андрей Подколзин: И подать заявление в прокуратуру, чтобы найти виновных?
Марат Бариев: Об этом уже вопрос стоит, об этом уже говорят, я думаю, что мы к этому придем, потому что этот год показал, я надеюсь, что эта беда скоро пройдет, вода заполнится и так далее, но мы должны спрогнозировать и уберечь, чтобы этого не было в будущем.
Ангелина Грохольская: Вот, самое главное, чтобы не повторялось. Надо наводить порядок, абсолютно.
Марат Бариев: Я считаю, что инструментарий есть, механизмы есть, сейчас в стране и финансовые ресурсы есть.
«Из далека, долго, течёт река Волга / Течёт река Волга, конца и края нет.»
Эта песня известна каждому русскому человеку. Стоит только произнести первые слова, как тут же прохожие подхватывают их, и через мгновенье вся улица напевает знаменитую мелодию прошлых лет.
Но всем ли известно из какого «далека» и как «долго» течет великая русская река. И почему она так велика?
Не совсем из далекого «далека» течет Волга. Берет она свое начало в Тверской области в деревне Волговерховье, а вот простирается до самой Астрахани, где впадает в Каспийское море. Путь ее длится 3 530 км, что делает реку самой протяженной в Европе.
Возможно ли представить, что на всем этом расстоянии Волга превращается из ручейка, который можно перешагнуть, в широченную реку, мост через которую достигает более 5 км!
Президентский мост — общая стоимость строительства мостового перехода через реку Волгу в г. Ульяновске в ценах 2008 года — 38,4 миллиарда рублей. Общий срок строительства мостового перехода составил 23 года, что превысило нормативный период строительства на 14 лет и привело к удорожанию объекта (при среднем инфляционном росте 1 миллиард рублей в год) на 14 миллиардов рублей.
«А Вы сможете перешагнуть Волгу?» — спрашиваю я всегда гостей, приезжающих в Тверскую область. Ответы разные, но глаза загораются у всех, а далее следует вопрос: «Где это можно сделать?». Сама я перешагнула Волгу дважды, но всегда это действо сопровождалось некой тайной. Сейчас же люблю наблюдать за людьми, которые впервые приезжают на исток. Они как дети бегут к крохотном ручейку и, не веря своим глазам, спрашивают: «Это правда она?». А потом весело прыгают с берега на берег. Счастье. Да, здесь живет счастье, которое кроется в простых вещах. Оно находится у самого истока, у истока великой русской реки.
Дальше, это счастье протекает через 15 субъектов Российской Федерации, захватывая такие города, как Тверь, Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Ульяновск, Самару, Саратов, Волгоград, Астрахань и другие. И для каждого жителя этих городов Волга — любимая река, кормилица. О ней всегда слагали песни, ее воспевали поэты и писатели, художники рисовали ее в любое время года.
Волга кормила и вдохновляла наш народ на протяжении многих веков. А скольких веков? Пока я пыталась разобраться в научном материале по географии и геодезии, поняла, что вопрос с историей происхождения Волги немного глубже, чем я себе представляла. Не буду вдаваться в подробности. Важно одно – Палео-Волга образовалась в 5 млн лет назад! Что же касается о упоминаниях о реке? Первое из них принадлежит Геродоту (V в. до н.э.), далее существуют отсылки на древнеримские источники II – IV вв. и, конечно же, Волга упоминается в древнерусском произведении «Повесть временных лет», написанном летописцем Нестером.
Древняя карта реки Волги / Карта Фра Мауро (фрагмент) — Волга и Каспий
Конечно, как у любой полноводной реки – основная функция – транспортная. По Волге в средние века пролегал волжский торговый путь, который соединял Скандинавию со странами Восточной Азии. Рассвет данного торгового пути пришелся на IX век. При Иване Грозном открылось сквозное движение по реке до ее устья как самоходных весельных судов, так и движимых бурлаками. Всем, конечно же знакома, картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге», поэтому представление об этом тяжком труде не нуждается в описании. В начале 1800-ых годах стали появляться пароходы, которые и сейчас курсируют по Волге.
Плес. Фото: pliosvestnik.ru
Многие знаменитые люди путешествовали по Волге, описывали ее, рисовали. Одной из таких особ была Екатерина Великая. Само путешествие называлось «Волжский вояж» и длилось чуть больше месяца с 13 мая по 16 июня 1767 года. Начиналось оно в Твери, заканчивалось в Синбирске. Во время своего пребывания в Костроме, Екатерина узнала, что у города нет герба. Императрица повелела тут же создать герб для Костромы: «Прикажите в Герольдии сделать городу и уезду костромской герб, коим намерена их пожаловать».
Тот герб стал первым официально утвержденным гербом в России, а изображал он Волжский вояж Екатерины – корабль, на котором приплыла императрица по Волге. Так, Великая русская река начала фигурировать и в геральдической символике.
Не знаю, какие еще факты из жизни реки привести, чтобы не осталось сомнений в ее величии и значимости, хотя, разве, кто-то сомневался? Да и как можно ставить под сомнение красоту и могущество русской реки, которая стала символом всей страны.
О Волга. колыбель моя! Любил ли кто тебя, как я? Некрасов Н.А.
Река священнейшая в мире, Кристальных вод царица, мать! Карамзин Н.М.
А я без Волги просто не могу. Как хорошо малиновою ранью Прийти и посидеть на берегу, И помолчать вблизи её молчанья. Дементьев А.С.
1. Впервые люди услышали песню «Течет река Волга» в июле 1962 года в воскресной радиопередачи Всесоюзного радио «С добрым утром!» в исполнении Марка Бернеса, который и должен был озвучивать ее в кинофильме «Течет Волга», однако, он отказался от этого. В итоге в фильме исполняет песню Владимир Трошин.
2. С 2008 году неофициально празднуется день Волги 20 мая. Традиционно проходят экологические мероприятия по очищению реки. В Тверской области в конце мая начинается Волжский крестный ход, который начинается с освещения истока Волги и далее следует по всем волжским городам Тверской области.
3. Бурлаки – это не только те, кто таскал баржу. Этим словом можно назвать человека, ушедшего на заработки (рубить дом, класть печи и тд.). В СССР в 1929 году бурлацкая тяга была запрещена. Сейчас в нормативно-правовых актах нет на ее запрета.
4. Самый длинный мост через Волгу – Президентский — построен в 2009 году в г. Ульяновск. Его длина составляет 5 825 метров. Президентский мост являлся самым длинным мостом в России, до постройки Крымского моста, длинна которого составляет 19 км.
Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter.
Related Post
Река ик глубины
Последние комментарии Здравствуйте , у меня раньше10 часов 53 минуты назад ссылки на источник даны!14 часов 10 минут назад Как же вас звать-величать?18 часов 3 минуты назад Стро?гановы (Строгоновы)1 день
Обмелевший Днестр: судьба реки, или что будут пить жители Молдовы КИШИНЕВ, 6 мар – Sputnik, Елена Комолова. Кошмарные фотографии обмелевшего Днестра шокировали пользователей молднета. Резкое падение уровня воды в реке
Реки Агрызского района Чтобы отобразить на карте реки, протекающие через Агрызский район, поставьте галочку в соответствующем пункте. Реки Процент периметра Отобразить на карте Бима 11 % Кырыкмас 6 % Бол.
Древняя карта реки Волги / Карта Фра Мауро (фрагмент) — Волга и Каспий 
Плес. Фото: pliosvestnik.ru