Содержание:
Васкнарва: молитва веры в эстонской глубинке
Части 1, 2, 3, 4
От Куремяэ, где находится известный далеко за пределами Эстонии Пюхтицкий монастырь, до Васкнарвы, небольшого селения на берегу Чудского озера, около 30 километров. Дорога проложена хорошая, но добраться непросто: проходящий автобус курсирует всего один раз в день. Второй автобус идет напрямую из Йыхви, но в Куремяэ он не заходит – его маршрут пролегает вдоль побережья Чудского озера. Поэтому доехать из Пюхтиц (где я пробыл меньше трех дней) до Васкнарвы мне было бы практически немыслимо, если бы не помощь матушки игумении Филареты: она благословила монастырского водителя Александра свозить меня в этот причудский поселок.
В Васкнарве всего несколько десятков жителей, в основном русские. Здесь же, за высокой белокаменной стеной, расположен скит Пюхтицкого монастыря. Именно в этом скиту находится Ильинский храм, в котором служил священник Василий Борин, известный своим даром прозорливости и изгнания нечистых духов.
Ильинский храм был построен в 1873 году, но, к сожалению, не смог пережить Великую Отечественную войну. Когда в здешних местах шли бои, на крыше собора обосновался немецкий снайпер, и советские войска, чтобы уничтожить опасного противника, разбомбили храм. После войны восстановить церковь не позволили (всё-таки власть была безбожная), и «мерзость запустения» воцарилась на святом месте. Мрачная картина открывалась всем сюда входящим: руины церковных стен, занесенный песком алтарь, вода в подвалах… Местные жители потихоньку разбирали уцелевшие кирпичи. Наверное, даже самый отчаянный оптимист не мог предположить, что в годы советского атеизма здесь будет идти православная служба.
Но наш мир – это мир Божий, и в нем есть место чудесам. Одно из этих чудес не обошло Васкнарву. Священник Василий Борин, в 1960-е годы служивший на Псковщине, услышал во сне таинственный голос: «Иди в Сыренец, восстанавливай церковь, там твое спасение».
Батюшка, как раз переезжавший в Эстонию, пришел на прием к преосвященному Алексию (Ридигеру) и говорит: «Вот, мне было такое откровение, я все карты просмотрел, но Сыренца не нашел».
«Сейчас это Васкнарва, эстонское название, а раньше поселок назывался Сыренец. При Петре I здесь даже был уездный город», – объяснил ему таллинский владыка, будущий патриарх.
Неудивительно, что отец Василий получил назначение в это ранее неизвестное ему причудское местечко. Правда, в поселке он обнаружил лишь развалины некогда величественного православного храма. Надо было что-то срочно предпринимать, чтобы эти руины полностью не сравнялись с землей и не сокрыли историю Православия в Васкнарве.
Тогда батюшка, усердно помолившись, обратился к советским властям с прошением: разрешить ему устранить руиноопасность в храме. Коммунисты подумали, что священник окончательно разберет обрушившиеся стены, а потому разрешение выдали. Вместо разбора руин отец Василий начал строить церковь. Через несколько лет, к 1978 году, храм был восстановлен. Восстановлен вопреки смыслу той эпохи, властители которой прилагали все усилия к тому, чтобы даже действующие храмы превратить в руины или, в лучшем случае, клубы и амбары.
Но в 1994 году отец Василий почил. Другого священника в Васкнарву не прислали. Как ни парадоксально, но церковная жизнь в поселке, свободном от безбожной власти, стала, в некотором смысле, менее заметной, чем она была при коммунистах.
Могила отца Василия находится на территории скита, вблизи стены Ильинского храма. Я благоговейно приложился ко кресту и попросил батюшкиных молитв – очень хочется верить, что он сейчас имеет дерзновение молиться за нас у престола Всевышнего. Кстати, отец Василий предвидел, что на месте его служения будет образован скит. Он не раз говорил пюхтицкой игумении Варваре: «Знаешь, матушка, всё это твое будет, я строю для тебя».
– Все сестры пюхтицкие, а уже в Пюхтицы они приехали из разных мест, но в основном из России. Я сама из Петербурга, – рассказала матушка Прокопия.
До пострижения в иноческий чин матушка работала в институте и была обычным светским человеком. Я, конечно, дерзнул задать вопрос: что же привело жительницу «северной столицы» к принятию монашества в эстонской обители?
– К вере я пришла не так давно, уже когда началось возрождение духовной жизни после празднования тысячелетия Крещения Руси в 1988 году. А что меня подвигло к принятию монашества? Знаете, жизнь пришла в какое-то бессмысленное состояние: я ходила на работу, чего-то добивалась, чем-то увлекалась, потом понимала, что всё это пустое, суета. И вот одна моя соседка говорит: хочу поехать в монастырь, мне больше ничто не интересно. Я вдруг поняла: «Да, это про меня, это мое». Вот и поехала первый раз в монастырь. Духовный отец очень быстро благословил меня на принятие монашества, а протоиерей Николай Гурьянов с острова Залит благословил на поступление именно в Пюхтицы. Вначале я ездила в Пюхтицы трудиться, а в 1999 году приехала насовсем. Через три года, в 2002-м, приняла иноческий постриг.
– А с чем была связана необходимость открыть скит Пюхтицкого монастыря в Васкнарве?
– Даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Думаю, просто такова была воля Божия. Отец Василий об этом говорил, а он был человеком высокой духовной жизни, прозорливым старцем.
Матушка показывает мне скит. Мы заходим в храм пророка Илии: в нем всё красиво и благолепно (в 2005 году здесь сделали капитальный ремонт). Литургии служатся еженедельно – приезжает духовенство из Пюхтиц, паломники. В другие дни сестры скита вычитывают обедницу.
Кроме Ильинской церкви в скиту есть небольшой храм в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» и Всемилостивого Спаса. Правда, служат в нем всего два раза в год – на престольный праздник. Как и во многих обителях, в монастыре имеется подсобное хозяйство. Монахини разводят кур, выращивают овощи: морковь, лук, картофель, огурцы, помидоры, кормовую свеклу и т.п. Кстати, огороды по площади очень большие. Я с недоумением спросил, как шесть сестер, причем уже в немолодом возрасте, управляются с такими угодьями.
– Сама не знаю, стараемся, с Божией помощью, – ответила мне инокиня Прокопия.
– Иногда к нам паломники приезжают, тоже помогают, – говорит матушка. – Мы можем и по двадцать человек принимать, и больше.
– По вашему благословению?
– Ну какое мое благословение? Если просто приехать на день, посмотреть, то благословение, может, и не требуется (во всяком случае, не все спрашивают), а вот если пожить какое-то время, потрудиться, тогда нужно спрашивать благословение в Пюхтицах, у матушки игумении. Местные жители тоже к нам доброжелательно относятся, иногда приходят на огороде помогать. А если кто-то просит о помощи (правда, это очень редко случается), мы не отказываем.
Официального пограничного перехода здесь нет, поэтому любая попытка переплыть с одной стороны на другую – это нарушение закона (даже если с паспортом и визами всё в порядке). Раньше, в советские времена, в Васкнарве была лодочная переправа, и отец Василий на Радоницу обычно отправлялся на российскую сторону, служил на кладбище панихиду. Сейчас, чтобы попасть из Васкнарвы в Россию, надо проделать немалый путь до пограничного перехода в Нарве или Койдула.
Я оглянулся: с берега реки открывался чудесный вид на Ильинский храм. Где-то неподалеку у Наровы развели костер: люди могут спокойно прийти на пограничный берег, чтобы отдохнуть и насладиться красивыми видами местной природы. Плавать тоже не запрещено, хотя вода в этих местах совсем не теплая. Что поделаешь – север. О нем мне сразу напомнил холодный ветер, подувший со стороны озера. Затем к ветру добавился дождь.
– Дождик долгожданный, – улыбнулась матушка. – Мы его ждали, и он пошел с утра, но к нам как раз приехала группа паломников потрудиться, помочь на огороде. Я сестрам сказала: помолитесь, чтобы дождя пока не было, надо же успеть всё сделать. Они помолились, и дождь перестал. Весь день у нас была хорошая погода. Теперь вот к вечеру дождик вернулся.
«Илия был человек, подобный нам, и молитвою помолился, чтобы не было дождя…» – вспомнились мне строки из послания апостола Иакова, повествующие о силе молитвы пророка Илии. Отрадно, что и в наше время в небольшом скиту на юге Эстонии совершается молитва веры. Молитва, по которой Господь подает Свои милости и творит чудеса.
Орловская митрополия
Женский монастырь святой блаженной Ксении Петербургской с. Долбенкино
Историческая справка
Деревянная церковь в честь Обновления храма Воскресения Христова в селе Долбута (позже — Долбенкино) известна с XVII века. Село получило такое название благодаря тому, что здесь был разбит один из вражеских отрядов татар. Кто и когда построил здесь церковь — неизвестно. Но в 1781 году на её месте в селе Долбенкино была устроена новая церковь. Иконостас этой церкви был поставлен только в 1784 году. Этот храм просуществовал до 1805 года.
В 1804 году на средства помещика села Долбенкино князя Лобанова-Ростовского (представитель одного из древних российских родов) начато строительство небольшой каменной церкви, которое было окончено в мае 1805 года. В тоже время церковь была освящена во имя обновления храма Воскресения Христова. Церковь эта была небольшая, маловместительная и холодная.
В 1844 году по ходатайству помещика князя Лобанова-Ростовского село Долбенкино было переименовано в «Лобаново». В 1897 году имение князя было приобретено супругами: Великим князем Сергеем Александровичем и княгиней Елизаветой Романовыми.
Великий князь, губернатор Москвы вносил огромные средства на благотворительность. Благодаря его обширной благотворительной работе в 1897-1898 годах церковь в селе Лобаново расширена и капитально отремонтирована, сделана теплой. В Лобановской церкви хранилась древняя икона святителя Тихона Амафунтского. Икона эта чтилась и в окрестности Лобаново, ежегодно 16 июня с ней совершался крестный ход на колодезь, отстоящий от церкви на 5 верст (за деревнею Погарище) для освящения воды. В этот день издревле при церкви был небольшой базар, а с 1898 года открыта ярмарка.
Во время революционных волнений 1905 года в усадьбе был разрушен только винный завод, а церковь — не пострадала. Храм Воскресения Словущего в деревне Долбенкино действовал до 1929 года. В этот черный год с него сорвали купола, разбили иконы, разграбили утварь и все церковное имущество. По свидетельству очевидцев священник Феодор, служивший в храме, с супругой Софией и большим семейством был выселен из своего дома и увезен в город Орел. Местные жители рассказывают, что никого из тех, кто разорял храм, не осталось в живых.
В советское время здание церкви пытались превратить в клуб. Но, когда организаторы попытались показать в нем кино, переделав алтарную перегородку в экран, из пробитой стены трапезной под кинобудкой (как раз у фрески Михаила Архангела) засверкали искры и посыпались на кинозрителей. После этого в «клуб» боялись заходить даже самые отчаянные жители. Здание храма определили под зернохранилище.
Лишь в 1989 году с большим трудом храм начал отстраиваться. На средства прихожан и благотворителей были поставлены купола, повешены колокола, обустроен алтарь, отремонтированы полы, стены, окна. В 1992 году по благословению архиепископа Орловского и Ливенского Паисия местные верующие открыли церковь, был заново освящен престол. Последний раз церковь реставрировалась в 2000 году.
С 2002 года в бывшем имении Романовых было образовано подворье московской Марфо-Мариинской обители милосердия.
По решению Священного Синода 5 марта 2010 года на этом месте образован первый в Русской Православной Церкви монастырь во имя святой блаженной Ксении Петербургской. Соответствующее прошение ранее в адрес Синода направил архиепископ Орловский и Ливенский Пантелеимон.
Монастырский храм освящен во имя Воскресения Словущего.
Источники:
- Неделин В.М., Ромашов В.М. Архитектурные древности Орловщины.-Орел: Вешние воды, 1998.-192 с., ил.
- Труды Орловской ученой архивной комиссии. 1891 г. (стр. 230-231).
В апреле 2019 года при монастыре открылся Свято-Елизаветинский духовный культурно-просветительский центр.
По благословению митрополита Орловского и Болховского Антония центр займется не только реализацией просветительских проектов, но и будет оказывать посильную помочь женщинам и девочкам-подросткам, попавшим в тяжёлую жизненную ситуацию.
Шестьсот лет на посту
Как монастыри в вологодской глубинке влияли на историю России
В Ферапонтов и Кириллов монастыри, что на Вологодчине, туристы сегодня спешат за впечатлениями, художники — за вдохновением, а паломники — за уединением. Трудно представить, что в средневековье здесь кипели интриги почище, чем в «Игре престолов». Здесь вершилась история государства, сюда ссылали политических противников, а золото и серебро текли рекой в руки настоятелей этих обителей. Благотворительный фонд «Пери» развернул проект по оцифровке уникальных фресок Дионисия в соборе Рождества Христова Ферапонтова монастыря — уникального свидетельства могущества и богатства обители. «Лента.ру» наблюдала за высокотехнологичным процессом.
На границе мирской жизни с монашеской
«Почему у тебя земля светлее неба? Единственное, что поменялось после дождя — это крыши. Они стали красивее и интереснее!» — покрикивает немолодой, но энергичный бородач в беретике на начинающего художника, старающегося перенести на холст Успенский собор и колокольню. Ливень согнал молодое дарование и его однокашников с соборной площади в главные ворота Кирилло-Белозерской обители.
«Посторонитесь, молодые люди, вам разве не говорили, что в проходе нельзя рассиживаться?» — сурово отчитывает тинейджеров с кисточками появившаяся откуда ни возьмись статная экскурсоводша во главе группы.
Подростки со своими мольбертами, палитрами и стульчиками спешно распределяются вдоль стен величественного двухарочного проема, расписанного сюжетами на библейскую тематику.
Арки и росписи ворот когда-то имели символическое значение для всех входящих в обитель — это был портал, отделявший жизнь мирскую от монашеской. Миряне пользовались воротами поменьше — полагалось смотреть на изображения святых угодников, архангелов и молиться. Молча.
Два проема, мастерски расписанные средневековыми художниками, — свидетельство сословного неравенства. Через малый створ проходили простолюдины. Побольше и побогаче — для гостей голубых кровей, царей-императоров. Открывались они только по большим праздникам. Сегодня через ворота снуют шумные толпы интуристов.
До Кириллова добраться самостоятельно сложно — зато хватает автобусных экскурсий и речных круизов. В свое время включение этого объекта в туристический маршрут «Москва — Санкт-Петербург» спасло уникальный памятник от полного упадка. Сегодня этот музей-заповедник — визитная карточка Вологодской области.
Легенды Белого озера
Официально Кириллово-Белозерский монастырь — музей-заповедник, то есть светское учреждение. Тем не менее здесь постоянно служат несколько схимников. Без этого места история России, а возможно, и ее границы были бы иными. Чтобы представлять масштаб политического и культурного влияния этой небольшой пустыни, нужно вспомнить несколько исторических фактов.
Кирилловский игумен Трифон (по другим данным Мартиниан) освободил от клятвы не искать великого княжения Василия Васильевича (Василия II Темного), занявшего после этого московский престол. Монарх щедро отблагодарил обитель, озолотив Кириллов монастырь — в экспозиции музея имеется серебряная посуда, из которой едали монахи.
Эти замшелые камни помнят еще Ивана Грозного — он тоже считал себя обязанным монастырю. По преданию его отец Василий III вместе с матерью Еленой Глинской вымолили у мощей Кирилла наследника. У последнего правителя династии Рюриковичей были с обителью своеобразные отношения. Его «Послание в Кирилло-Белозерский монастырь» 1573 года, памятник древнерусской литературы, свидетельствует о том, что не все монахи придерживались богобоязненного образа жизни. «А ныне у вас Шереметев сидит в келье, словно царь, а Хабаров и другие чернецы к нему приходят и едят и пьют, словно в миру. А Шереметев, не то со свадьбы, не то с родин, рассылает по кельям пастилу, коврижки и иные пряные искусные яства, а за монастырем у него двор, а в нем на год всяких запасов. Вы же ему ни слова не скажете против такого великого и пагубного нарушения монастырских порядков. Больше и говорить не буду: поверю вашим душам! А то ведь некоторые говорят, будто и вино горячее потихоньку Шереметеву в келью приносили, — так ведь в монастырях зазорно и фряжские вина пить, а не только что горячие. Это ли путь спасения, это ли иноческая жизнь?»
Кириллов монастырь выдержал шестилетнюю осаду польско-литовских интервентов в начале XVII века. Сюда был сослан бывший московский патриарх Никон, автор церковной реформы расколовшей православную церковь. Обитель была вторым по богатству церковным землевладельцем в России после Троице-Сергиевой лавры. В эпоху Петра Великого пустынь все еще оставалась крупным собственником — владела 21 тысячей крепостных, но ее могущество уже слабело. Реформа, проведенная Екатериной II, лишила Кириллов монастырь крестьян и угодий.
Жемчужина Вологодчины
Ферапонтов монастырь можно назвать младшим братом Кирилло-Белозерской обители — эти святыни неразрывно связаны. Преподобный Кирилл Белозерский, выходец из московских бояр и ученик Сергия Радонежского, будучи архимандритом Симоновского монастыря, вместе с другом монахом подмосковной обители Ферапонтом отправился искать спасение на Белое озеро. По легенде сама Богородица явилась к нему и позвала в странствие.
Кирилл вырыл себе пещеру на берегу Сиверского озера, а его спутник в 15 верстах оттуда, на холме основал свой монастырь.
До музея фресок два часа езды на машине от Череповца. Обитель спряталась за хвойными лесами меж двух озер. Впрочем, глухой эту сторону не назовешь — вокруг белых стен крепости еще несколько веков назад вырос поселок. Сегодня здесь стоят дорогие добротные избы, хотя и без излишеств — чай не Рублевка.
Типичный пейзаж Русского Севера — зеркало-озеро, заводь, камыши, огромные валуны. Все как на картинах Васнецова. С национальным сюжетом не вяжется лишь испанский говор, доносящийся от Святых ворот монастыря. Деловую беседу ведут не туристы, а иностранные партнеры благотворительного фонда Зиявудина Магомедова «Пери» — фотограф Габриэль Скарпа и Ева Розенталь. Вместе с российскими коллегами они с прошлого года создают 3d-модель росписей собора Рождества Богородицы.
Для испанцев это не первый опыт работы с фондом — позади аналогичный проект в дагестанской крепости Кала-Корейш (первое, как считают историки, мусульманское поселение в России).
Величественный собор Рождества Богородицы, возведенный на вершине монастырского холма в конце XV столетия, хотя и претерпел внешние изменения за свою историю (обзавелся папертями, дополнительными окнами, несколько раз менял кровлю, барабан, купол), но сохранил в почти первозданном виде главное сокровище — фрески иконописца Дионисия.
О самом мастере известно немного — он не был монахом, происходил, скорее всего, из знатного рода. Обрывочные сведения о нем из придворного летописного свода и жития преподобного Пафнутия позволяют примерно датировать дату рождения — 1440 год. Летописец называет Дионисия вместе с его «пособником» Митрофаном, расписавших Боровский храм Пафнутьева монастыря (Калужская область), «пресловущими тогда паче всех в таковом деле». То есть лучшими из лучших. Работа художников вызвала восхищение Ивана III. Дионисий, как считается, расписывал Успенский собор в Московском Кремле.
Почти настоятельница
«Сейчас, после закрытия музея для посещения, наступает рабочее время специалистов-фотографов. Мы можем понаблюдать за процессом», — встречает группу столичных журналистов хранитель собора Елена Шелкова и на ходу вводит в курс дела.
Почти 35 лет назад студенткой вологодского вуза она приехала сюда на практику, да так тут и осталась — изучение главного произведения средневекового мастера теперь дело всей ее жизни.
«Фрески выполнялись на одном очень качественном слое грунта толщиной в сантиметр — мастер использовал известь с очень высоким содержанием магния. Кладка также была почти идеальной — строили храм псковские мастера по приглашению архиепископа ростовского Иоасафа», — рассказывает она.
Особенность фресок Дионисия — мельчайшая проработка деталей каждого лика. Это выдает в мастере иконописца. «Перед нами уникальный, подписной эталон всей московской стенописи XV века», — констатирует Елена Николаевна.
Роспись, а это около 600 квадратных метров, состоит из более 300 композиций, следующих друг за другом непрерывно горизонтальными рядами по ходу солнца от восточной части храма. Сюжеты логически связаны. «Эта работа требовала, наравне с художественным, глубокого богословского осмысления», — подчеркивает хранитель.
Вредители вне времени
Роспись собора попала в список объектов всемирного культурного наследия ЮНЕСКО в том числе и потому, что чудом сохранилась почти нетронутой. Но все же определенный урон был нанесен.
«Когда растесывались окна (делались шире первоначального размера — прим. «Ленты.ру»), а это было в самом конце XVIII века, произошла частичная утрата росписей. Пострадало изображение Богородицы. Но самое печальное — утрата образа Христа Спасителя в Деисусном чине Страшного суда. Вероятно, предполагались новые росписи, но их сделать не успели, либо не было средств», — рассказывает Елена Николаевна.
А были еще вандалы. Причем в каждом веке. Вот гвоздиком кто-то выковырял «пономарь», «1812», «1924», а здесь слово «молитва». Некоторые отметки можно даже с натяжкой назвать полезными — там где, например, указана точная дата, событие и имя автора — это позволяет отыскать в архивах новые факты об истории монастыря.
«Но ценность надписи “Турсынбек и Валя. 198..” мне кажется сомнительной», — вздыхает хранитель музея.
Как «скопипастить» шедевр
Тем временем в центре храма вырастают сборные леса. Габриэль со специальным объективом забирается на самый верх и с помощью точных осветительных приборов снимает каждый сантиметр стены.
Сретенский монастырь не дал исчезнуть селу в рязанской глубинке
Одно из самых удалённых от райцентра михайловских сёл живёт сегодня полной
Небольшое село Слободка Михайловского района Рязанской области. Извилистые дороги среди бескрайних полей, купола церквей, девственно чистый воздух, наполненный звенящей тишиной…
Одно из самых удалённых от райцентра михайловских сёл живёт сегодня полной жизнью. Строятся новые жилые дома, работает благоустроенный сельский клуб, в местную школу ходит ребятня не только из Слободки, но и из окрестных сёл и деревушек – Печерников, Мишино, Анино.
А ведь было время, когда районные чиновники всерьёз подумывали о закрытии школы. Местные учителя, не видя перспектив, уезжали из села в поисках лучшей доли. Сельский кооператив «Восход» пребывал в упадке. Пахотных земель оставалось под полторы сотни гектаров, из техники – один захудалый трактор. Не было средств даже на корм для скотины…
Возродить хозяйство помогли селянам послушники местного подворья Сретенского монастыря. 12 лет тому назад реорганизованный кооператив обрёл новое название — СХПК «Воскресение». И началась большая кропотливая работа…
Кардинально поменяли посевную структуру, уделив больше внимания яровым и озимым культурам. Постепенно, шаг за шагом, укомплектовали технический парк предприятия. Отремонтировали животноводческие дворы, обновили поголовье крупного рогатого скота. А как только финансовое положение хозяйства стало стабильным, помогли с ремонтом местной школе, выделили средства на благоустройство сельских дорог, на реконструкцию водопровода.
Село и хозяйство крепли вместе с возрождением монашеской обители. Так из руин конюшен графа Ермолова — памятника архитектуры времён императрицы Екатерины II — вырос скит Серафима Саровского с изящными башенками и стрельчатыми окнами. Издалека видны теперь два отреставрированных храма, венчающие собой местные пейзажи: церковь Серафима Саровского и церковь Казанской Божьей матери.
— В трудные моменты нашей истории церковь не раз спасала государство, — говорит исполнительный директор СХПК «Воскресение» отец Гермоген. – И сегодня возрождение села должно держаться не только на аграрной работе, но и на воспитании духовности. В конце концов, мы не можем слепо копировать западные модели развития. Там главенствует инстинкт самосохранения. Для нас же основа основ – это совесть человека. Скажу для примера: если работники хозяйства видят, как, не прошло и года, а их новый руководитель покупает себе престижную иномарку, строит хоромы, а между тем жизнь-то на селе лучше так и не становится, вряд ли они будут относиться к работе с большим рвением. Люди рассуждают так: если начальник ворует, то почему нам нельзя? Так что только собственным примером, личной порядочностью можно изменить это отношение.
Без сомнения, тот факт, что именно церковь взяла хозяйство под своё крыло, сыграл в судьбе Слободки определяющую роль. По примеру послушников и жители села стали трудиться с полной отдачей. Не из-за обещаний золотых гор, а по совести…
— Сегодня я могу сказать, что у нас, без преувеличения, «золотые» люди, — продолжает отец Гермоген. – Работников, к слову, у нас немного. Наше основное растениеводческое направление держится всего-то на семи специалистах. Но все они настоящие мастера своего дела, ответственные и глубоко порядочные люди. Их вера в Бога и желание изменить жизнь к лучшему помогли вдохнуть в хозяйство новую жизнь.
Ответственный подход
Общие посевные площади хозяйства занимают сегодня 2600 га. Свыше 1,5 тыс. га отведено под озимую пшеницу и яровой ячмень. Наряду с этим здесь возделывают горох и горчицу.
Три года тому назад в кооперативе начали развивать овощеводство. Отстроили новые теплицы, взялись за выращивание томатов, огурцов, петрушки, укропа.
— Тепличное выращивание позволяет свести к минимуму инсектицидную и фунгицидную обработку, потому наши овощи экологически чистые, — поясняет отец Гермоген. — Под помидоры в хозяйстве отведено около 8-и га. Выращиваем такие сорта, как розовый томат, красный, жёлтый и чёрный черри. Постепенно увеличиваем площади под другими овощными культурами. Уже сейчас, в июне, планируем впервые посеять редьку на площади около 20 га.
Второй год подряд в СХПК «Воскресение» занимаются возделыванием подсолнечника и рапса. К делу этому также подошли основательно. Обратились за консультацией к опытнейшему эксперту в данном вопросе, одному из ведущих рапсоводов в России – профессору Василию Фёдорову. Василий Антонович, как человек, досконально знающий обо всех трудностях, с которыми связана деятельность в этой отрасли, помог грамотно выстроить работу.
Восстановив материально-техническую базу для животноводства, поддерживают в хозяйстве на должном уровне поголовье крупного рогатого скота. Пока в СХПК «Воскресение» 600 голов КРС, из них 240 голов – это дойное стадо. Ещё 90 молодых тёлок должны принести приплод в этом году.
— К сельскому хозяйству, если уж берешься за эту работу, надо относиться очень ответственно, — высказывает мнение отец Гермоген. — И готовиться к новому аграрному сезону следует всю зиму… Эта привычка, к слову, здорово помогла нам в нынешнем году. В апреле в полях лежал снег, а уже в первой декаде мая стояла 30-градусная жара. Необходимо было провести посевную в сжатые сроки. Но поскольку зимой мы много времени уделили ремонту техники, то и она не подвела нас, отработала без сбоев. Так что могу сказать: в сезон мы вошли хорошо и можем надеяться на высокие урожаи.
Подлинный патриотизм
Посетив Слободку, поглядев на то, как живут здесь люди, приходишь к выводу, что такое отношение к земле, к своему труду – и есть пример подлинного, не показного патриотизма. Ведь настоящая любовь к родной земле произрастает только из духовной потребности и не может быть навязана извне. Это потребность делать кому-то добро без выгоды для себя, потребность жить честно, своим трудом.
— Современный мир навязывает нам совсем иную систему ценностей, — рассуждает отец Гермоген. – Это культ денег, культ удовольствий. Стремление к самоутверждению, к комфорту уже заразило умы очень многих людей… Но всё это чуждо крестьянству. Совесть есть божье начало в человеке, и только православная вера и может быть тем единственным фундаментом, на котором возможно строить что-то новое, доброе, жизненное. Поэтому мы стараемся делать всё, что от нас зависит, чтобы хотя бы в нашем скромном и уединённом уголке Рязанского края жизнь менялась в лучшую сторону. Многое уже сделано и нужно трудиться дальше…
Загадки российской глубинки: как в центре крохотной калужской деревни появился огромный собор
Путешествуя по российской глубинке, иногда сталкиваешься с «несоответствием», а вернее, с «несоразмерностью». В центре крохотной деревни стоит огромный старый собор. Разгадка — в истории. Выясняется, что деревня эта в прошлом была большим селом. А большой собор — это все, что осталось от некогда крупного монастыря. Конкретный пример — крошечный Боровенск недалеко от Мосальска, что в Калужской области. И его старая Церковь Успения — когда-то соборный храм мужского монастыря.
КАК ДОБРАТЬСЯ
Село Боровенск находится к западу от Калуги. От Москвы — не более 250 километров. Сначала по трассе М-3 едем до Малоярославца. Дальше — по Варшавскому шоссе, через Медынь и Юхнов, до поворота на Мосальск. От центра этого города ехать совсем недалеко — чуть более 10 километров.
ИСТОРИЯ
Успенский монастырь был основан в начале XV века последователем Сергия Радонежского — святым Ферапонтом Боровенским. Его не следует путать с Ферапонтом Белозерским, тоже учеником преподобного Сергия. Это самый южный монастырь, открытый сподвижниками Сергия. Он долгое время оставался деревянным. В царствование Елизаветы Петровны в середине XVIII века нашлись деньги на строительство огромного по местным меркам Успенского собора. Его начали возводить в 1754 году. Но дальше случилась неожиданность: новая императрица — Екатерина II — решила отобрать церковные земли. Боровенский монастырь был упразднен. А собор, достроенный в 1766 году, был обращен в обыкновенную сельскую приходскую церковь. Правда, очень большую. В этом качестве он просуществовал до 1935 года. После чего церковь закрыли, и там устроили склад. Храм ветшал и весь покрылся зеленью и деревцами. Но стены и купол сохранились. Сейчас собор передали Церкви.
ЧТО СЕЙЧАС
Успенский собор Боровенского монастыря необычен. Его можно сравнить разве что с Преображенским храмом Смоленского Авраамиева монастыря. Они — современники. Причем барочный Боровенский собор не менее изящен и величествен. Церковь объединена с трапезной и колокольней. Она имеет два этажа: внизу — теплый «зимний» храм Рождества Христова, вверху — большой холодный «летний» храм Успения Богородицы. Со стороны колокольни на второй ярус церкви ведут две монументальные арочные лестницы. Весь этот комплекс кажется огромным кораблем, непонятно как вставшим на вечную стоянку у маленькой калужской деревни.
«Почему Россия всем должна?»
СОЛОВЬЁВ: «Хочу сказать сразу, что искренне рад тому, что Тина Гивиевна, услышав мою критику и разбор одного из постов, посвященных Грузии в Телеграм-канале, тут же мне написала, попросила возможности прийти, чтобы впрямую высказать свое мнение, чтобы это не превращалось исключительно в телефонное интервью».
«Оптимизм в отношении Зеленского нулевой»
САТАНОВСКИЙ: «Оптимизм в отношении замечательного кавээнщика Зеленского у меня какой-то очень-очень нулевой. Почему-то. Так есть, так было, так будет. Поэтому, может быть все, что угодно. Сделка Трампа? Большая сделка. А большая сделка о чем? Они перестанут себя вести так, как они себя ведут?»
На Украине восторжествовала новая «историческая справедливость»
АРМЕН ГАСПАРЯН: «Я считаю, что мало переименовать, надо всюду установить огромный бюст хана Куя. Мало того: надо, чтобы вот этот бюст был как петушок на шпиле, чтобы он вращался и головой хана Куя всегда обращался в разные стороны, чтобы все понимали, где на самом деле – настоящее ханство. И тогда, действительно, можно не обращать внимания на какие-то досадные мелочи – рост тарифов ЖКХ, распилы денег, отсутствие транша МВФ и так далее».