Древнейшие памятники права древней руси

Памятники права Древней Руси.

Возникновение Древнерусского государства сопровождалось формированием древнерусского права, первым источником которого были правовые обычаи. Среди них — кровная месть, принцип талиона — «равным за равное». Совокупность этих норм летописи и иные древнейшие документы называют «Законом русским».

Первыми памятниками древнерусского права были договоры Руси с Византией. Эти договоры носили международно-правовой характер, но в них вместе с тем получили отражение нормы Закона русского.

Княжеское законодательство как источник права появляется на Руси в Х в. Особое значение имеют уставы Владимира Святославича, Ярослава, которые внесли изменения в действующее финансовое, семейное и уголовное право. Наиболее же крупным памятником древнерусского права является Русская Правда, сохранившая свое значение и в последующие (за киевским) периоды отечественной истории.

Русская Правда составлялась на протяжении длительного времени (в ХI-ХII вв.), но отдельные ее статьи уходят в языческую старину. Русскую Правду принято делить на три редакции (большие группы статей, объединенные хронологически и смысловым содержанием): Краткую, Пространную и Сокращенную. В Краткую редакцию входят две составные части: Правда Ярослава (или Древнейшая) и Правда Ярославичей — сыновей Ярослава Мудрого.

Правда Ярослава включает первые 18 статей Краткой редакции и целиком посвящена уголовному праву. Правда Ярославичей включает следующие два десятка статей Краткой редакции (так называемый Академический список). Сборник разрабатывался тремя сыновьями Ярослава Мудрого при участии ближайшего окружения. Составление текста относится примерно к середине XI в.

Со второй половины того же столетия стала формироваться Пространная редакция, сложившаяся в окончательном варианте в XII в. В ней представлено уголовное и наследственное право, основательно разработан правовой статус различных категорий населения. К XIII-ХIV вв. относится возникновение Сокращенной редакции, которая представляет собой выборку из статей Пространной Правды, приспособленных для регулирования более развитых общественных отношений периода политической раздробленности на Руси.

Кроме русской Правды из правовых источников были известны церковные уставы князей Владимира и Ярослава Мудрого, от которых пошла история церковного законодательства, а также статьи из правовых сборников других славянских народов.

Вся совокупность правовых обычаев и законов, действовавших на Руси, создавала основу для довольно развитой системы древнерусского права. Как и всякое феодальное право, оно было правом-привилегией, т.е. закон предусматривал неравноправие людей, принадлежавшим к разным социальным группам. Так, холоп не имел почти никаких прав. Весьма ограниченной была правоспособность смердов, тем более закупов. Зато права и привилегии феодального общества закон брал под усиленную защиту.

Дата добавления: 2019-04-18 ; просмотров: 5 ; Нарушение авторских прав

Русская Правда как основной памятник права: источники, структура, списки, редакции, изучение

Наиболее известным и полно отражающим правовую систему Древнерусского государства является Русская Правда.

Впервые Русская Правда (в краткой редакции) была обнаружена В. Н. Татищевым в 1738 г. и издана А. Шлецером в 1767 г. Вслед за публикациями отдельных текстов памятника появилось сводное их издание, осуществленное И. Н. Болтиным в 1792 г.

Значение Русской Правды для понимания характера социально-экономической и правовой систем Древней Руси стало основанием для создания огромного массива как публикаций текста, так и посвященной ей литературы.

В то же время, несмотря на большое число работ, посвященных этому своду законов и норм Древней Руси, многое в нем продолжает оставаться неясным и спорным – происхождение, вопрос о времени и истории составления, состав, участники составления и др. Прежде всего это связано с тем, что первоначальный текст Русской Правды до нас не дошел: она известна лишь в более поздних списках [1] , самым ранним из которых является так называемый Синодальный (по названию Синодальной библиотеки, где он хранился), датируемый концом XIII в. Всего таких списков, дошедших до нас в составе различных летописей и юридических сборников, разумеется рукописных, 98 [2] . Большинство из них относятся к XV–XVI вв. (только три имеют более раннее происхождение).

Ряд исследователей относит древнейшую часть Правды к VII в.: статьи о мести, выкупе, рабстве, суде послухов (категория свидетелей). С этим можно согласиться, если понимать, что речь идет не о времени появления самого документа, а о времени существования подобных обычаев (зародились они, скорее всего, еще раньше). Основная часть сборника, по мнению большинства исследователей, связана с именем Ярослава Мудрого (первая половина XI в.), его сыновей (вторая половина XI в.) и Владимира Мономаха (первая четверть XII в.). Сборник дополнялся и позднее, что отразилось как на его редакциях, так и на разнообразии сохранившихся списков.

Характер изложения в тексте Русской Правды (нет прямой речи от имени князей, сами они упоминаются в третьем лице), переработка отдельных статей в сторону постепенного обобщения правил, разнообразие статей в разных списках позднейших редакций, приписки-комментарии к некоторым статьям и др. – все это приводило ряд историков (М. Ф. Владимирский-Буданов, В. И. Сергеевич) к мысли о том, что она представляет собой «ряд сборников, составленных частными лицами из княжеских уставов, обычного нрава и частью – византийских источников» [3] .

Согласно другой, более распространенной сегодня концепции, Русская Правда – акт официальный. Этот вывод делается прежде всего на том основании, что в самом ее тексте содержатся указания на князей, принимавших или изменявших закон (Ярослав, его сыновья Ярославичи, Владимир Мономах).

Для большинства исследователей Русская Правда – светский судебник, созданный светской властью и охватывающий области, подведомственные исключительно светским органам. Как правила, он не вторгается в сферу церковной юрисдикции, регулирующейся особыми уставами. Однако В. О. Ключевский на основании частого включения Русской Правды в церковные сборники и отсутствия судебного поединка как средства доказательства (поскольку осуждался церковью) определил ее как плод церковного творчества [4] .

Списки Русской Правды содержат часто весьма значительные различия, настолько значительные, что исследователи выделяют несколько ее редакций – групп текстов с существенным и целенаправленным изменением формы выражения и содержания как в целом, так и в их структурных и композиционных частях [5] . Так, С. В. Юшков предлагал выделить шесть редакций Русской Правды, однако наиболее часто встречается деление на три редакции: Краткую, Пространную и Сокращенную.

В составе Правды Краткой редакции (сокращенно Краткая Правда) выделяют древнейшую часть (ст. 1–18), обычно называемую Правдой Ярослава, или Древнейшей Правдой, и Правду Ярославичей с дополнительными статьями (ст. 19–41). Кроме того, в нее входят два самостоятельных установления: Покон вирный (ст. 42) и Урок мост- никам (ст. 43).

Правда Ярослава отражает систему взаимоотношений лично свободных людей внутри дружины, «мира» или другого социального коллектива, что дает возможность отнести ее возникновение к ранней еще догосударственной языческой истории Руси. Ее нормы – это обычаи, санкционированные в качестве правовых норм государством. В Правде Ярослава практически нет земледельцев, зато явственно присутствует челядь – патриархальные рабы.

Чаще всего время создания Древнейшей Правды относят к 1016 г. (Б. Д. Греков, Л. В. Черепнин, А. А. Зимин, Р. Л. Хачатуров) на том основании, что вся Краткая Правда входит в состав Новгородской Первой летописи под 1016 г. В этом сюжете излагаются события новгородского восстания против варягов, находившихся на службе у княжившего тогда в Новгороде князя Ярослава. Последний жестоко отомстил новгородцам, но, получив вскоре извещение о смерти отца, князя Владимира, вынужден был обратиться к новгородцам с просьбой о помощи в организации похода на Киев. После победы над братом Святополком, заняв киевский стол, Ярослав щедро расплатился с новгородскими участниками похода «и отпусти их всех домой и дав им правду и устав списав, тако рекши им: по сей грамоте ходите. » Далее следует текст Краткой Правды: «А се есть Правда Рускаа: Убиет муж мужа. » [6]

Правду Ярославичей рассматривают как отдельный от Древнейшей Правды законодательный акт, принятый князьями Изяславом, Святославом и Всеволодом вместе с боярами. При этом они явно более активны в своей законотворческой деятельности, внося существенные изменения в традиционные нормы.

Возникновение Правды Ярославичей большинство исследователей относят ко второй четверти XI в., поскольку связывают ее с посмертной деятельностью сыновей Ярослава, который умер в 1054 г. В то же время смерть одного из составителей Правды Святослава наступила в 1076 г. М. Н. Тихомиров, например, считал, что Правда Ярославичей была принята во время съезда князей в Вышгороде в 1072 г. по случаю перенесения мощей Бориса и Глеба в новую церковь. В противоположность такому подходу А. А. Зимин относил составление второй части ко времени жизни Ярослава – периоду между 1036 и 1054 гг.

Неоднозначны и представления об объеме законодательства Ярославичей. А. А. Зимин включал в него ст. 19–41 Краткой Правды, Л. В. Черепнин – 19–40 (за исключением 29 и 30), М. Н. Тихомиров и С. В. Юшков – 19–27. Во многом трудность определяется тем, что весь текст Краткой Правды (включающей соответственно и Правду Ярослава, и Правду Ярославичей) помещен в одном месте – под 1016 г.

С Древнейшей Правдой связывают традиционно и заключительную часть Краткой Правды – Покои вирный и Урок мостникам (С. В. Юшков, А. А. Зимин, Л. В. Черепнин), датируя ее временем княжения Ярослава (1020-с или 1030-е гг.).

Формирование Краткой Правды как относительно целостного сборника законов происходит, по-видимому, в период от середины XI в. до 30-х гг. XII в.

Пространную редакцию, возникшую после 1113 г., связывают с именем Владимира Мономаха и разделяют на две части: Суд Ярослава (ст. 1–52) и Устав Владимира Мономаха (ст. 53–121). В ее основе лежат текст Краткой Правды, но более ранний, чем сохранившийся в списках XV в., и Устав Владимира Мономаха, а также других киевских князей конца XI–XII вв.

Этот памятник представляет собой несомненный шаг вперед в развитии нрава но сравнению с Краткой Правдой. В частности, в нем заметно стремление к определенной систематизации: выделяются несколько связанных по смыслу групп статей. Так, по мнению Л. В. Черепнина, ст. 1 –46 являются отражением правового кодекса, принятого на княжеском съезде в Любече в 1097 г., ст. 47–52 – результат творчества князя Святополка Изяславича, покровительствовавшего ростовщикам; к Уставу Владимира Мономаха исследователи относят ст. 53–66 о долговых обязательствах и кабальных отношениях; ст. 67–73 и 75–85 Черепнин выделял в самостоятельный устав, регулирующий социальные отношения в вотчинах, а ст. 90–95, 98–106 – в устав о наследстве. Последняя часть Пространной Правды (ст. 110–121) представляет собой устав о холопстве, обычно датируемый XII в. Статьи 74, 86–89, 107–109 посвящены обеспечению судебно-административного аппарата, а ст. 96–97 – лиц, ведавших делами общественного характера.

Создание Пространной Правды в целом большинство исследователей относит к первой четверти XII в., связывая его с восстанием 1113 г. в Киеве и вокняжением Владимира Мономаха. Однако поскольку этому противоречит тот факт, что о самом князе в Правде говорится в третьем лице (что, по-видимому, могло быть лишь после его смерти в 1125 г.), М. Н. Тихомиров и Л. В. Черепнин полагали, что она была составлена в связи с другим восстанием – в Новгороде в 1209 г.

Сокращенную редакцию, как правило, рассматривают в качестве переработки Пространной редакции, созданной в середине XV в. Однако М. Н. Тихомиров определял Сокращенную редакцию как самостоятельный памятник, созданный ранее Пространной редакции.

Изучение Русской Правды началось едва ли не с момента ее публикации, причем особое внимание на начальном этапе уделялось выявлению сходства правовых норм с законодательством других стран и народов. Так, М. В. Ломоносов видел в ней заимствование права у северных народов [7] , Н. М. Карамзин – сходство «с древними законами скандинавскими» [8] . Соглашаясь с идеей такого сходства и выводя его из общего источника – германского права, И. Ф. Эверс в то же время подчеркивал местный, русский характер норм, называя Правду Ярослава «самым древним законодательным памятником, каким только могут хвалиться новейшие народы». [9] М. Т. Каченовский, напротив, исходя из общей посылки скептического отношения к источникам ранней российской истории, доказывал невозможность создания памятника такого уровня ранее XIII в. [10]

В. И. Сергеевич впервые выделил Сокращенную Правду как самостоятельную редакцию, отнеся ее примерно к XIII в., и предложил деление памятника на статьи, меньшие по объему и включающие каждая только один случай (казус), начинающийся словами «аже», «аще», «но» и т.д. В результате в Краткой Правде у него оказалось 50, а в Пространной – 155 статей. Однако такое деление не было воспринято последующими исследователями [11] .

Если досоветские исследователи рассматривали Русскую Правду главным образом как юридический памятник, выясняя его роль в становлении сословного строя в России и степень использования в нем иноземного права (немецкого, скандинавского, византийского), то советская (марксистская) историография видели в ней источник, подтверждающий формирование классового общественного строя и соответствующего такому строю эксплуататорского государства.

Создателя классической для советской исторической науки концепции российского феодализма Б. Д. Грекова Русская Правда интересовала в первую очередь как доказательство становления вотчинного феодального хозяйства па Руси как «имения, окруженного крестьянскими мирами- вервями, враждебно настроенными против своего далеко не мирного соседа-феодала» [12] . А представление Грекова о незначительности или даже вообще отсутствия какого-либо влиянии неславянского права на Русскую Правду стало фундаментальным принципом всей последующей советской историографии [13] .

Рассматривая Краткую, Пространную и Сокращенную Правды не как редакции одного источника, а как три взаимосвязанных, но отдельных памятника, М. Н. Тихомиров подчеркивал зависимость этапов создания Правды от развития классовых движений на Руси. В соответствии с таким подходом Краткая Правда явилась ответом на антифеодальные крестьянские восстания 1068–1071 гг., Пространная – на восстание 1209 г. в Новгороде, Устав Владимира Мономаха – на восстание 1113 г.

Особенностью взгляда С. В. Юшкова являлось стремление доказать новаторский характер Русской Правды по отношению к предшествующему обычному праву. Если большинство исследователей, как правило, говорили о включении в Правду Ярослава в основном уже действовавших ранее обычаев, то, по мнению Юшкова, «это нормы не старого, давно сложившегося обычного права, а нормы нового феодального права, которые могли появиться только в результате ломки старых норм, а эта ломка могла быть проведена только законодательным путем» [14] . Такой подход определялся общей концепцией исследователя о существовании дофеодального периода в истории Киевской Руси (IX–X вв.), переход от которого к феодальному и вызвал необходимость в новом законодательстве.

Сохраняя принципиальную позицию о Русской Правде как о законодательстве складывающегося феодального общества, А. А. Зимин делал акцент на ее взаимосвязи со становлением государства, естественно, феодального. Отсюда стремление исследователя обращать внимание не только на классовую борьбу как основу для формирования Русской Правды, но и на укрепление древнерусской государственности. Так, в Правде Ярославичей он видит желание князей противостоять тенденциям к раздроблению [15] .

В некотором смысле подведением итогов развития советской историографии стали работы Л. В. Черепнина. Он нарисовал длительный и разносторонний процесс становления и развития древнерусского законодательства как законодательства феодального. Его возникновение он связывал с «уставом и законом русским» конца IX – начала X в. как «прототипом позднейшей Русской Правды», являющимся уже «законом классового общества». Следующим этапом, по его мнению, стало внедрение его в жизнь, дополнение княгиней Ольгой в середине X в. и создание «Устава земленого» в конце X в. Владимиром как ответ на усиление классовой борьбы. Древнейшая Правда у него выступала как своего рода «договорный акт, оформленный на собрании “воев”. имевшем полномочия веча», вызванный к жизни социальной борьбой 1015–1016 гг. [16] Последующие статьи и редакции Русской Правды, согласно Л. В. Черепнину, появлялись как отражение стремления к «урегулированию столкновений в среде господствующего класса и подавлению выступлений народных масс» [17] . Л. В. Черепнин здесь начинает отходить от традиционного для советской историографии представления о феодальном государстве как об исключительном защитнике интересов господствующего класса и обращает внимание на его регулирующую функцию, где оно пусть и вынужденно, но принимает во внимание потребности иных, в том числе и низших, слоев общества, стремится найти договорные формы отношения как с населением в целом, так и с отдельными его группами.

Очевидно, что историографическая ситуация создает немало проблем для понимания многих правовых процессов на Руси, однако при всех существующих спорах и разногласиях сделанные исследователями выводы позволяют сформировать общее представление о правовой системе Древнерусского государства.

Памятники права Древней Руси

Возникновение Древнерусского государства сопровождалось формированием древнерусского права. Становление феодального права было длительным процессом. Как вы знаете из истории, продолжительное время (при первобытнообщинном строе) жизнь в обществе регулировалась обычаями. Они складывались веками, передавались из поколения в поколение, это были неписаные правила поведения. Затем, в процессе формирования государственности появляется обычное право, т.е. право, основанное на обычаях и санкционированное возникающим государством. Древнейшим памятником обычного права является Закон Русский. Его истоки восходят к племенным Правдам восточных славян. Племенные Правды – это правовые системы (устные), основанные на обычаях. Они юридически регулировали всю совокупность социально-экономических отношений в каждом племени.

Во 2-й пол. IX века в Среднем Поднепровье – Русской Земле, произошла унификация близких по социальной природе Правд этих племен в Закон Русский. Его юрисдикция распространялась на территорию государственного образования славян с центром в Киеве, т.е. на территорию Киевской Руси. Нормы Закона Русского учитывались великими киевскими князьями при заключении договоров с Византией. Закон Русский – это памятник устного права раннего периода существования Киевской Руси.

Первыми писаными памятниками древнерусского права, дошедшими до нас, были договоры Руси с Византией. Четыре договора Руси с Византией (907, 911, 945 и 971 гг.) были заключены после успешных военных походов. Они имели своей целью обеспечить регулирование торговых сношений между двумя странами. Статьи договоров раскрывают систему Закона Русского, т.е. из них мы узнаем, что собой представляло гражданское и уголовное право этого периода. Будучи международными, эти договоры фиксируют межгосударственные нормы, т.е. они носили международно-правовой характер. Но в них одновременно получили отражение нормы Закона Русского.

Наиболее же крупным памятником (письменным) древнерусского права является Русская Правда – памятник обычного права.

Русская Правда составлялась на протяжении длительного времени (в XI – XII вв.), но отдельные ее статьи уходят в языческую старину. Основу Русской Правды составляют уставы киевских князей: Ярослава, его сыновей, а также Владимира Мономаха. Известно более 100 списков Русской Правды. Эти списки получили наименование или по месту их нахождения (Синодальный – в библиотеке Синода, Троицкий – в Троице-Сергиевой Лавре, Академический – в библиотеке Академии наук), или по имени лиц, нашедших их (Карамзинский, Татищевский и др.). Список, найденный Археографической комиссией, называется археографическим. Кстати, впервые текст был обнаружен В.Н. Татищевым в 1738 г. Все их принято делить 3 на редакции: Краткую, Пространную и Сокращенную.

Краткая редакция состоит из двух частей: Правды Ярослава и Правды Ярославичей – сыновей Ярослава Мудрого. Правда Ярослава включает первые 18 статей и целиком посвящена уголовному праву. Эта часть Русской Правды очень архаична, в ней нет еще привилегий для княжих мужей, и за убийство всякого свободного человека взимается одинаковая вира в размере 40 гривен.

Главная причина составления Русской Правды – стремление оградить жизнь и собственность феодалов. Краткая редакция Русской Правды насчитывает 43 статьи.

Так называемая Пространная Правда насчитывает 121 статью. Она существенно отличается от Краткой Правды не только количеством статей, но и содержанием. Пространная Правда разделяется на суд Ярослава (ст. 1 – 52) и Устав Владимира Мономаха (ст. 53 – 121).Этот значительно более развитый кодекс права феодального государства был разработан в XII веке при Владимире Мономахе. В нем отражена дальнейшая социальная дифференциация, привилегии феодалов. В Пространной Правде основательно разработан правовой статус различных категорий населения, в ней есть специальный устав о закупах, о холопах, банкротский устав. Пространная Правда охватывает значительно больший объем правоотношений, она отличается от Краткой большей развитостью норм гражданского права. Создание Пространной Правды было обусловлено тем, что после восстания 1113 г. Владимир Мономах вынужден был урезать аппетиты ростовщиков и упорядочить положение закупов, не допуская порабощения лиц, взявших хлебные ссуды до нового урожая. Устав Владимира Мономаха, который вошел в Пространную Правду, отразил стремление несколько сгладить остроту классовой борьбы.

Сокращенная Правда, по мнению большинства историков, сложилась в XV веке в Московском государстве. Она представляла собой выборку из Пространной редакции норм права, сохранивших значение для того времени. Некоторые исследователи относят ее появление к XIV веку, т.е. еще ко времени раздробленности.

Кроме Русской Правды, которая стояла в центре правовой системы Древнерусского государства, в эпоху Киевской Руси к правовым источникам относятся Церковные уставы князей Владимира и Ярослава Мудрого, от которых пошла история церковного законодательства. В этих уставах устанавливалось право церкви на 1/10 долю княжеских доходов (десятина), подсудность церковных людей самой церкви. Церковной юрисдикции подлежали преступления против нравственности, семейные распри, «колдовство», отступления от вероучения (ереси), непристойное поведение в церкви. В церковном праве явно видны следы влияния византийского права, но преобладающее влияние имели нормы русского права. К правовым источникам данного периода следует отнести и Кормчие книги (памятник византийского права), которые были переведены церковниками на древнерусский язык. Статьи из Кормчих книг большей частью относились к области семейно-брачного права.

Вывод по вопросу:

Становление феодального права в Древней Руси было длительным процессом. Первоначальными источниками права были нормы обычного права. Памятниками обычного права являются:

1. Закон Русский – представлял собой совокупность норм русского устного права. Далее эти нормы уступают место княжескому законодательству (письменному).

2. Договоры Руси с Византией – это первые писаные памятники, дошедшие до нас. Они заключались от имени киевского князя.

3. Русская Правда – наиболее крупный памятник древнерусского права. Известны 3 редакции Русской Правды: Краткая, Пространная, Сокращенная.

studopedia.org — Студопедия.Орг — 2019-2019 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.002 с) .

Возникновение Древнерусского государства сопровождалось формированием древнерусского права. Становление феодального права было длительным процессом. Как вы знаете из истории, продолжительное время (при первобытнообщинном строе) жизнь в обществе регулировалась обычаями. Они складывались веками, передавались из поколения в поколение, это были неписаные правила поведения. Затем, в процессе формирования государственности появляется обычное право, т.е. право, основанное на обычаях и санкционированное возникающим государством. Древнейшим памятником обычного права является Закон Русский. Его истоки восходят к племенным Правдам восточных славян. Племенные Правды – это правовые системы (устные), основанные на обычаях. Они юридически регулировали всю совокупность социально-экономических отношений в каждом племени.

Во 2-й пол. IX века в Среднем Поднепровье – Русской Земле, произошла унификация близких по социальной природе Правд этих племен в Закон Русский. Его юрисдикция распространялась на территорию государственного образования славян с центром в Киеве, т.е. на территорию Киевской Руси. Нормы Закона Русского учитывались великими киевскими князьями при заключении договоров с Византией. Закон Русский – это памятник устного права раннего периода существования Киевской Руси.

Русская Правда составлялась на протяжении длительного времени (в XI – XII вв.), но отдельные ее статьи уходят в языческую старину. Основу Русской Правды составляют уставы киевских князей: Ярослава, его сыновей, а также Владимира Мономаха. Известно более 100 списков Русской Правды. Эти списки получили наименование или по месту их нахождения (Синодальный – в библиотеке Синода, Троицкий – в Троице-Сергиевой Лавре, Академический – в библиотеке Академии наук), или по имени лиц, нашедших их (Карамзинский, Татищевский и др.). Список, найденный Археографической комиссией, называется археографическим. Кстати, впервые текст был обнаружен В.Н. Татищевым в 1738 г. Все их принято делить 3 на редакции: Краткую, Пространную и Сокращенную.

Краткая редакция состоит из двух частей: Правды Ярослава и Правды Ярославичей – сыновей Ярослава Мудрого. Правда Ярослава включает первые 18 статей и целиком посвящена уголовному праву. Эта часть Русской Правды очень архаична, в ней нет еще привилегий для княжих мужей, и за убийство всякого свободного человека взимается одинаковая вира в размере 40 гривен.

Начиная с 19-й статьи, идет уже правда Ярославичей. Она составлена сыновьями Ярослава совместно с княжими мужами примерно в середине XI века. Если в первой части были еще статьи о кровной мести, то во второй части о кровной мести уже не говорится, а жизнь княжих мужей ограждена уже двойной вирой, что характерно для права – привилегии. Здесь же устанавливается цена княжеских холопов (от 12 до 5 гривен), тогда как цена всех других холопов была 5 гривен[2]. Далее дается подробный перечень уголовных штрафов и возмещений за кражу скота, перепахивание межи, порчу знаков, ограждающих охотничьи угодья. Все эти уголовные санкции и возмещения за преступления против собственности свидетельствуют о развитии крупного феодального хозяйства, о заинтересованности феодалов в охране своей собственности.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Лучшие изречения: Сдача сессии и защита диплома — страшная бессонница, которая потом кажется страшным сном. 8519 — | 7043 — или читать все.

Становление права Древней Руси. Русская Правда как памятник права

Источники. Известно, что древнейшим источником права любого народа является обычай, традиция. Обычай, санкционированный государственной властью, становится обычным правом. В этом плане славяне не были исключением. Все это наглядно отражено в Русской Правде.

Первыми писанными памятниками древнерусского права, дошедшими до нас, были договоры Руси с Византией. Заключенные после успешных военных походов, эти договоры носили международно-правовой характер, но в них вместе с тем получили отражение нормы Закона русского. (Из этих договоров мы, собственно, и знаем об основном содержании древнерусского обычного права).

Основой памятника являются княжеские уставы. Княжеские уставы возникали иногда по частным поводам, когда князю приходилось судить кого-либо и выносить приговор, не имеющий оснований в предшествующих уставах. Поэтому судебные приговоры могут быть признаны особым источником Русской Правды. Но судебные приговоры основывались большей частью на обычном праве, собирая их, составитель собирал собственно постановления обычного права. Составители включали в сборник и выбранные отдельные постановления из византийских кодексов. Например, постановление об ответственности господина за преступление холопа взято из Эклоги. [1]

Говоря о византийских источниках Русской Правды, нельзя не отметить, что принятие христианства произвело настоящий переворот во всех сферах правовой жизни славян, поскольку обычное русское право во многом противоречило христианской морали и церковному праву. Такой переворот мог привести к полной замене местного права чужим, но благодаря устойчивости русского обычного права привел только к усвоению церковного права и к частичной (причем, творческой) рецепции некоторых кодексов светского византийского права, сопровождавшейся «приспособлением» их к праву славян.

Русская Правда из всех памятников 1-й половины 2-го периода отличается чисто русским характером, выработанным русскою жизнью; она свидетельствует о тех юридических верованиях, коими жило русское общество того времени, хотя и в ней есть несколько статей не русского происхождения (из Судного Закона), но они переделаны на русский лад. В Судном Законе, Уставе Владимира видно влияние византийского права; здесь же все чужеземное откинуто и все заимствованное переделано по-русски. У нас под именем Русской Правды разумеется сборник законодательных памятников и называется Правдою Русскою Ярослава Владимировича. Но Ярослав издал лишь первые семнадцать статей. Затем этот памятник постоянно пополнялся впоследствии. Есть прибавления сыновей Ярослава, Мономаха и других. Некоторые прибавления относятся даже к концу XII в. и началу XIII-го. Из этого памятника видно, как росли и изменялись юридические верования общества. Один и тот же вопрос решается несколько раз и притом различно.

Право собственности, обязательственное и наследственное право. В Русской Правде употребляется термин «скот», обозначавший деньги, имущество и собственно домашнюю скотину. Право собственности на движимые вещи с древнейших времен не было ограничено: собственник мог владеть, пользоваться и распоряжаться ими вплоть до их уничтожения. Право собственности сознавалось славянами с древнейших времен, оно распространялось и на недвижимые вещи, но в Русской Правде определено относительно только движимых вещей. Существование отвлеченного понятия о праве собственности на недвижимые вещи в Киевской Руси подтверждается постановлениями Русской Правды о межах и перетесах (КП, ст. 34) и других знаках владения.

Обязательственное право. В эпоху Русской Правды еще не сложилось понятие об обязательстве как о праве на действие (или бездействие) другого лица. Вместо права на действия лица практиковалось право на лицо, которое возникало с момента заключения обязательства. Так, при договоре займа обычно (кроме торговых сделок) наступал личный заклад должника кредитору (закупничество); договор личного найма вел к установлению холопства. Ответственность по обязательствам падала только на лицо, а не на его имущество.

Договоры, как правило, заключались в устной форме, иногда с участием свидетелей (послухов). Сроки исполнения обязательства в определенных случаях могли отодвигаться.

Если продавец не имел права собственности на проданную им вещь, то договор утрачивал силу. Так, если человек продавал свою свободу, которая ему уже не принадлежала (холоп), договор разрывался с двоякими последствиями: если покупатель знал, что он приобретает раба, он лишался своих денег, а если не знал — деньги ему возвращались (ПП, ст. 118).

Договор займа, упоминающийся в Русской Правде, еще близок к найму движимого имущества. Предметом займа могли быть не только деньги, но медь, жито и другие вещи (ПП, ст. 47 — 51 и др.). При этом отличие договора займа состояло в том, что занимаемая вещь должна была возвращаться в форме обговариваемой заранее меры, счета или веса. При этом, как правило, обговаривались проценты, называемые в Русской Правде резом (когда речь шла о деньгах), наставом (о меде) или присыпом (о хлебе).

Договор поклажи, по Русской Правде, представляет собой скорее нравственную услугу, чем обязательство, и освобождает от формальности заключения его при свидетелях. Если отдавший свое имущество на хранение обвинял принявшего в утайке вещей (или их части), то последний должен был принести присягу (ПП, ст. 49).

Наследственное право. Историческим основанием права наследства служили союзы лиц, прежде всего — семьи и роды. В период Русской Правды этим правом обладали только члены семьи: воля завещателя подчинялась этому порядку. Наследодатель не мог завещать имущества сторонним лицам; при отсутствии наследников (членов семьи) наследство переходило к представителю общественной власти.

В Русской Правде различаются наследование по завещанию — («ряд») и наследование без завещания. Однако по содержанию между ними нет особого различия. «Ряд» — это завещательное распоряжение, но содержание такого распоряжения — не назначение наследника, а лишь распределение имущества между законными наследниками.

Что касается формы составления завещания, то, хотя Русская Правда ничего определенного не постановляет, однако дает основания полагать, что обычной формой было словесное завещание. Словесная форма вполне согласовалась с сущностью завещания: «ряд» есть распоряжение имуществом с общего согласия членов семьи. Это не частная, а коллективная воля всей семьи, руководимой отцом.

Право делать завещание приписывается в Русской Правде лишь отцу и матери в отношении к детям и мужу по отношению к выделу жены.

Наследование по закону (по обычаю). Первоначально закон не вмешивался в порядок наследования: каждый раз отец семейства, по соглашению с прочими членами семьи, распределял имущество на случай своей смерти. Постановления Русской Правды о наследстве появились позже и предусматривали случаи, когда кто-то умирал, не оставив завещания. Каждый отец распределял имущество между своими детьми, поэтому и закон, в отсутствии завещания, старался распределить имущество умершего так, как это сделал бы сам наследодатель, если бы успел распорядиться. Таким образом, наследство по закону является не ограничением воли завещателя, а восполнением ее: и то и другое в сущности тождественны. При полном отсутствии законных наследников оставшееся имущество становится выморочным и переходит князю.

Преступления и наказания по Русской Правде. Термин «преступление» в Русской Правде не встречается, так как ей чуждо то понятие о преступлении, которое выражается этим термином, а именно — нарушение закона. Термин, употребляемый Русской Правдой, — обида. В этом иногда видят доказательство взгляда на преступление как на деяние, оцениваемое только по количеству вреда, нанесенного частному лицу. Деяния, караемые Русской Правдой, ограничиваются так называемыми частными преступлениями против личных и имущественных прав конкретных лиц. Но из этого не следует, что оценка преступных деяний дается только исходя из интересов потерпевших. Напротив, штраф за «обиду» платится и в пользу общественной власти.

Субъект преступления. По Русской Правде преступником признается только лицо, обладающее свободной волей и сознанием. Деяния, совершаемые холопами, не считаются преступлениями и не влекут за собой уголовных взысканий: если ворами окажутся холопы, которых князь «продажею» не казнит, потому что они не свободны, то за холопью кражу следует платить двойные штрафы в возмещение убытка (ПП, ст. 46); но если с ними крали или прятали украденные вещи свободные люди, то последние платят князю штраф (ПП, ст. 121). Ответственным лицом перед потерпевшими выступает господин холопа, который или выкупает, или выдает его потерпевшему.

Русская Правда не содержит сведений о возрасте при уголовном вменении, но отсюда нельзя, однако, заключить, что уголовные взыскания применялись одинаково и к взрослым, и к малолетним. Для наличия преступления требовалось осознание неправоты своих действий. Так, если в случае потери вещи или бегства холопа стороннее лицо, нашедшее вещь (или принявшее беглеца), не знало о потере или бегстве, то оно могло добросовестно владеть этой вещью. Если же собственник «заповедал» (объявил) о пропаже (законом предполагалось, что такая «заповедь» должна была стать общеизвестной в миру в течение трех дней), то всякий, укрывающий у себя чужую вещь, превращался уже в преступника и подлежал уголовному штрафу (КП, ст. 13).

Русская Правда знает преступное сообщество и карает каждого преступника в равной мере. В Краткой Правде (ст. 40) указано, что если 10 человек украдут одну овцу, то каждый должен платить по 60 резан [2] штрафа. Пространная Правда говорит точнее: за кражу скота из хлева или из клети, если крал один, платить 3 гривны и 30 кун [3] , а если их (воров) было много, то каждому платить по 3 гривны и 30 кун (ст.41). Таким образом, за преступление, совершенное сообществом, каждый участник карается так, как если бы он один совершил его. Не только соучастники, но и пособники караются наравне с главным виновником, что видно из ст. 121 Пространной Правды: если вместе с главным виновником — холопом крали или укрывали (плоды преступления) свободные люди, то последние платили князю штраф («продажу»).

Русская Правда знает и наказывает также действие начатое, но не достигшее цели (покушение). Относительно преступлений против личности она выражает это с полной ясностью: если кто обнажит меч, но не поранит, то платит гривну кун (КП, ст. 24). Вор, схваченный на месте преступления, то есть не успевший совершить кражу, мог быть убит или представлен на княжий двор для суда и наказания, равного наказанию за оконченную кражу, ибо здесь налицо покушение, неоконченное не по воле деятеля.

Сфера объектов преступления по Русской Правде — права физических лиц, но практика включала в число объектов также права государства и общественных союзов, защищаемых государством (религиозных, церковных и нравственных).

Классификация преступлений производится в Русской Правде на основании их объектов. Правда Ярослава придерживается здесь определенной системы, рассматривая в первую очередь преступления против личности (убийство, покушение на здоровье и на честь), а затем преступления имущественные.

Преступления против жизни именуются «убийством» и «разбоем», при этом первым термином называется убийство вообще, вторым — предумышленное. Различие непредумышленного и предумышленного убийства в Правде Ярослава не указывается; но отчетливо различает эти понятия Пространная Правда (ст. 6 и 7). Она отличает убийство, совершенное в ссоре, — на пиру, открыто, от убийства в разбое, без всякой ссоры. В первом случае община («вервь») помогает убийце уплатить виру, во втором — убийца выдается с женою и детьми «на поток» князю и «разграбление».

Увечье по Правде Ярослава относится к преступлениям против жизни, за него полагается вира (КП, ст. 5). Пространная Правда смягчает наказание за увечье, но не выводит последнее из разряда преступлений против жизни, назначая за него «полувирье».

Преступления против здоровья: легкие увечья — отрубание пальца, нанесение раны обнаженным мечом, побои и удары, не имеющие отношения к оскорблению чести. За все эти виды преступных деяний, среди которых есть весьма тяжкие, взыскивался обычно штраф в 3 гривны в пользу князя.

Преступления против чести. Русская Правда знает оскорбление чести только делом, а не словом, а потому эти преступления по внешнему составу сливаются с преступлениями против здоровья, но отличаются от них гораздо большей наказуемостью, порой не соответствующей величине наносимого материального вреда. Например, удар необнаженным мечом или рукоятью наносит гораздо меньше вреда, чем тяжкая рана мечом; но за это деяние полагался штраф вчетверо больший (12 гривен), чем за второе (КП, ст. 4). Точно так же высокий штраф полагался за удар батогом, жердью, ладонью, чашей или рогом (орудиями пира) или рукоятью меча (КП, ст. 3). Высоким штрафом наказывалось вырывание бороды и усов как символов мужества, особо чтимых многими древними народами (КП, ст. 8). Если за отрубание пальца взыскивалось 3 гривны, то штраф в 12 гривен за вырывание усов свидетельствует об отнесении этого деяния к преступлениям против чести (моральное оскорбление).

Преступления против свободы известны Русской Правде в двух видах. Это, во-первых, продажа полусвободного человека (ПП, ст. 61) и, во-вторых, лишение свободы по лживому обвинению (ПП, ст. 111).

Имущественные преступления. Русская Правда упоминает о разбое только как о преступлении против жизни, но умышленное убийство, по Русской Правде, есть убийство с корыстной целью, что приближается к понятию разбоя в нынешнем уголовном праве. Грабеж, хотя и не выделялся как специальный вид преступления, наказывался наравне с воровством («татьбой»). Русская Правда не знает также термина «мошенничество», но имеет в виду некоторые виды таких деяний: злостное банкротство и торговый обман при продаже коней.

Из имущественных преступлений, известных Русской Правде, первое место занимало воровство. В уголовной оценке «татьбы» конкурировали субъективный и объективный взгляды на преступление: тяжесть содеянного определялась ценностью украденного. При этом все предметы делились только на три категории: высшая, за предметы которой взыскивалось 12 гривен «продажи» (холоп, бобер); средняя — с «продажей» в 3 гривны (рогатый скот, пчелы, охотничьи собаки и птицы); низшая — с «продажей» в 60 кун. О рецидиве при краже Русская Правда не упоминает.

Истребление чужих вещей с точки зрения материального вреда, должно было бы оцениваться наравне с воровством тех же вещей, однако оно наказывалось в три раза строже. При этом поджог, по Русской Правде, не считался истреблением огнем каких бы то ни было вещей (борти, например) и квалифицировался как преступление особого порядка, наказываемое лишь 3 гривнами «продажи». Поджог в собственном смысле соотносился с истреблением огнем лишь зданий и карался «потоком и разграблением». Под зданиями Русская Правда имела в виду дворовые постройки и гумно, предназначенные для проживания человека и хранения продуктов.

Незаконное пользование чужими вещами каралось, по Русской Правде, наравне с татьбой: кто поедет на чужом коне, не спросившись у хозяина, должен уплатить 3 гривны (КП, ст. 12; ПП, ст. 33). Истребление признаков частной собственности (перетесов, межей) наказывалось высшей «продажей» в 12 гривен (КП, ст. 34).

Наказание. Термины, общие для обозначения этого понятия, в Русской Правде не встречаются. К видам наказаний относились: месть; денежные штрафы; уголовные кары. Месть понималась как возмездие за уголовную «неправду», совершенное руками потерпевшего. В том понятии, какое дает о ней Русская Правда, месть совмещала и частный, и общественный элементы наказания, как-то:

— месть не только признавалась, но и предписывалась законом (КП, ст. 1; ПП, ст. 1);

— месть соединялась с судом, то есть требовала или последующей санкции суда (как обычно и бывало), или предварительного решения суда;

— закон определял, кто имел право (и обязанность) мстить, а именно: за убийство мстят члены рода (отец и сын, брат, дядя и племянник; КП, ст. 1; ПП, ст. 1). Месть полагалась за убийство, увечье и покушение на здоровье и честь. Смерть должна была следовать только за убийство, но не за увечье и не за личные оскорбления: об этом свидетельствует аналогия постановлений о мести холопу, ударившему свободного мужа: при Ярославе было позволено убить его за это, но сыновья Ярослава, отменив такой суровый закон, постановили, что оскорбленный может или связать обидчика, или побить, то есть месть состояла в лишении свободы и телесном наказании.

Денежные штрафы. Штрафы были уголовными (в пользу общественной власти) и в виде частных вознаграждений потерпевшему, а именно: за убийство — вира (в пользу князя) и головничество (родственникам потерпевшего), за прочие преступления – «продажа» (в пользу князя) и «урок» (потерпевшему).

Вира и головничество. По Правде Ярослава, вира взималась в том случае, если не было мстителя (КП, ст. 1). Ярослав Мудрый установил «урок» (таксу) в пользу вирника, собиравшего виры в пользу князя (КП, ст. 42). Вира не всегда взыскивалась только с преступника, но иногда и с общины (верви), к которой он принадлежал; в этом случае она называлась дикой вирой и взыскивалась в двух случаях: а) если было совершено непредумышленное убийство и преступник состоял с членами общины в круговой поруке; б) если было совершено предумышленное убийство, но община убийцу покрывала, не выдавала). В первом случае община платила виру с участием самого преступника (в соответственной доле); во втором — уплата виры рассрочивалась на несколько лет. Вообще с ослаблением значения частного лица (с уничтожением мести) повысилось значение общин в сфере уголовного права. Размер виры был постоянным: за свободных людей — 40 гривен, за привилегированных лиц — 80 гривен.

Продажа и урок. Уголовное значение «продажи» видно из некоторых приведенных фактов относительно виры; Правда Ярославичей указывает: если кто украдет ладью, то должен уплатить 30 резан за ладью и 60 резан штрафа князю (КП, ст. 35). Размеры штрафа постоянны: 12 гривен (за убийство вора без требования обороны, оскорбление чести, лишение свободы, за кражу холопа и бобра, за истребление коня и скота, за порчу меж); 3 гривны (и 30 кун) за все прочие преступления. Урок таксирован в законе относительно преступлений против личности, наносящих физический вред (за зуб, за палец, за рану — по 1 гривне). За преступление против чести Русская Правда не определяет таксы. При совершении имущественных преступлений возвращается либо вещь, либо цена за нее, назначенная в законе.

Поток и разграбление вместе составляли одно наказание. Они не только заменили виру за умышленное убийство, но и распространились на такие преступления, как конокрадство и поджог, а также следовали и за воровство («татьбу») при несостоятельности. Первоначально поток и разграбление имели неопределенное значение: с человеком, лишенным прав, и его семьей можно было сделать, что угодно. Разграбленное имущество иногда делили «по всему городу по 3 гривны»; в княжествах оно поступало князю. Смертная казнь в Русской правде не упоминается, хотя на практике она применялась.

Судебный процесс. В рассматриваемый период существовали как частные, так и государственные органы власти. Привилегия восстанавливать нарушенное право находилась в руках частного лица — главы семьи или рода, господина и землевладельца. Общая форма процесса включала три стадии: установление сторон, производство суда и исполнение решения. Но наряду с общей существовали и другие формы, в которых недоставало той или другой из указанных частей процесса.

Обе стороны именовались «истцами». Понятия о государстве как истце (в уголовных делах) еще не существовало, не было различия и между уголовным и гражданским, следственным и обвинительным процессом. Но государство помогало частному истцу в преследовании обвиняемого, возлагая эту функцию на общины.

Сторонами, по общему порядку, во всех делах являлись частные лица, под которыми подразумевались не конкретные физические лица, а семья, род и община. В частности, с иском, возникающим из таких преступлений, как убийство или увечье, выступал весь род или вся семья. Впоследствии это положение было ограничено и определено, кто именно может мстить за отца, сына или брата.

С другой стороны, ответчиком за преступления являлась также вся семья, род или община. Вероятно, личное присутствие сторон в суде было общим правилом, так как процесс совершался непосредственно на месте (например, испытание огнем или водой, клятвой или «полем») с помощью членов семьи или рода. Поэтому Русская Правда умалчивает о представительстве.

Процессуальные отношения сторон устанавливались, как правило, договором между ними. Но нередко договор между сторонами не мог быть заключен из-за уклонения ответчика от явки в суд. Тогда вместо договора истцу позволялось связать ответчика и вести его на княжеский двор. При этом возможные злоупотребления силой не допускались законом: если оказывалось, что человек был связан «без вины», истец платил большой штраф.

Особые виды установления отношения сторон до суда составляли свод [4] и гонение следа [5] . Свод включал несколько этапов. Сначала истец отыскивал надлежащего ответчика посредством заклича (объявления) на торгу. Закон полагал, что объявление должно стать известным в миру, где оно прозвучало, в течение трех дней. Если истец находил свою вещь в установленный срок, тот, у кого она была найдена, признавался ответчиком, и должен был не только возвратить вещь, но и уплатить уголовный штраф — 3 гривны за обиду. Если же заклич еще не был сделан или собственник до истечения узаконенных трех дней после «заклича» находил свою вещь в руках другого, или не в своем городе («миру»), начинался «свод». Однако человек, у которого была обнаружена вещь, не признавался еще ответчиком: так как мог законным путем приобрести ее от третьего лица, ему известного. Поэтому закон, оставляя вещь во владении купившего, обязывал последнего вместе с пострадавшим идти к тому лицу, у кого была приобретена вещь. Если третье лицо ссылалось также на законный способ приобретения, «свод» продолжался дальше всеми заинтересованными лицами. Участие первоначального собственника в этом иске подлежало, впрочем, ограничениям. Так, если «свод» проходил в одном городе, собственник участвовал в нем до конца, но если круг заинтересованных лиц выходил за пределы города в область, подчиненную городу, истец «доходил» только до третьей очной ставки. Тот же, до кого «доходил» третий свод в области, должен был вручить истцу деньгами цену, равную стоимости вещи, а сам продолжать «свод» дальше (КП, ст. 16; ПП, ст. 36). Исключение составляли иски о челядине. Истец должен был участвовать в процедуре даже тогда, когда он проходил в одном городе, потому что в этом случае не было надобности в присутствии хозяина: челядин сам мог указать, какими путями он переходил от одного владельца к другому. Третий приобретатель челядина должен был выдать истцу своего раба, а сам получить украденного челядина и вести «свод» дальше (КП, ст. 16; ПП, ст. 38).

Свод мог закончиться трояким образом: или последний владелец не доказывал, что приобрел вещь законным образом у кого-либо; или он мог доказать это, но не знал человека, у которого приобрел вещь; или, наконец, «свод» приводил к границам государства. В первом случае последний владелец признавался вором и подлежал уголовному штрафу и частному взысканию, которое поступало на удовлетворение тех, кому он продал краденую вещь. Во втором и третьем случаях последний владелец должен был доказать, что купил, а не украл вещь. Доказать это можно было только присягой двух свидетелей покупки. Присяга двух свободных мужей могла заменяться присягой одного мытника. И хотя последний владелец лишался денег, заплаченных за вещь, он навсегда сохранял за собою право иска в отношении лица, продавшего ему эту вещь. Если ему удавалось когда-либо встретить преступника, «свод» начинался вновь и заканчивался обязанностью виновного наградить потерпевшего и уплатить уголовный штраф.

Гонение следа. Если преступник не был застигнут на месте преступления, начинался розыск следов. Предполагалось, что там, где найден след («лицо»), там скрывается и преступник. Отсюда, если был обнаружен труп убитого («голова»), то та община, на территории которой он был найден, должна была разыскать виновного и выдать, после чего обвиняемый уже не пользовался никакими процессуальными средствами защиты; либо сама «вервь» платила «дикую виру». Если «поличное» (украденная вещь) находилась в чьем-либо доме, хозяин дома отвечал за «татьбу», как предполагаемый вор.

Разыскивая покражу по «следу», истец мог потерять его. Там, где он терялся, предполагалось, и находится преступник. Это положение основывалось на том, что все общины и отдельные поселения, лежащие на пути «следа», должны были помогать истцу найти его продолжение. Если какая-нибудь община не указывала его продолжения или силой отстраняла истца от розысков, — закон предполагал, что здесь и скрывается преступник (ПП, ст. 77). Если же след терялся на большой дороге или в пустой степи, всякий иск заканчивался.

Суд, по Русской Правде, представлял собой борьбу сторон перед судьей. Важнейшими судебными были: послухи, суды Божии и акты.

Послухи и видоки. В литературе существует двоякое объяснение этих терминов. В первом случае «видок» — это очевидец совершавшегося факта, «послух» — человек, свидетельствующий по слуху. Во втором – «видок» и «послух» означают две различные процессуальные роли. «Видок» — простой свидетель в нынешнем смысле этого слова, а «послух» — пособник, на которого «сослался» истец и ответчик.

Послух был обязан присутствовать на суде: неявка его вела к потере иска для стороны истца. Послух должен был подтвердить словесно все, что говорила выставившая его сторона.

На Руси практиковались следующие формы суда Божия: жребий, «рота», «ордалии» и «поле». Жребий — древнейший способ решения всяких сомнительных дел. Он являлся или альтернативой «роты» (присяги), или имел вспомогательный характер: им решается вопрос, кому приносить присягу. Самостоятельного значения «жребий» не имел.

В Русской Правде «ротой» называлась присяга. «Рота» становилась вспомогательным средством при наличии свидетельских показаний и при судебном поединке. Показания свидетелей в эпоху Русской Правды всегда заканчивались «ротой».

Ордалии. Ордалиями называлось отыскание истины посредством разрушительных сил природы — огня и воды. Упоминание об испытании раскаленным железом присутствует в Пространной Правде (ст. 85 — 87).

Судебный процесс начинался, велся и заканчивался силами самих сторон. Решение суда выносилось устно, а затем оформлялось в виде грамоты — «правой», если суд состоялся, или «бессудной» — если ответчик был обвинен по неявке.

Важная особенность права Древней Руси – его символичность и ритуальный характер. Это касается не только материального, но и процессуального права. Задачей и целью права на ранних этапах формирования было восстановление нарушенного социального равновесия посредством правовых процедур, итогом которых были компенсации и реституции. Малейшее отклонение от такой процедуры приводило к аннулированию правовых последствий, направленных на возникновение и изменение правоотношений. И наоборот, строгое следование процедуре легитимировало эти отношения. Это время торжества особой формы древнерусской законности.

Русская Правда представляет собой «кодекс» частного права, так как даже вопросы уголовного права рассматриваются ею с гражданско-правовых позиций: Русская Правда не различала преступление и гражданско-правовое нарушение. Древнерусское право еще не знало разграничения между уголовным и гражданским процессом, хотя некоторые процессуальные действия могли применяться только по уголовным делам (гонение следа, свод). Во всяком случае и по уголовным, и по гражданским делам применялся состязательный (обвинительный) процесс, при котором стороны были равноправны.

В Древнерусском государстве суд не был отделен от администрации. Посадники и другие должностные лица, осуществлявшие правосудие, получали определенную часть вир и продаж, взимаемых при рассмотрении дел. Кроме того, они вознаграждались и сторонами — участниками процесса. Высшей судебной инстанцией был великий князь.

Древнерусское государство явилось важнейшей вехой в истории народов нашей страны и его соседей в Европе и Азии. Древняя Русь с самого начала была полиэтническим государством. Народы, в нее вошедшие, продолжали потом свое развитие в составе других славянских государств, ставших ее преемниками.

В Древнерусском государстве сложилась форма раннефеодальной монархии, которая сохранилась потом и у ее преемников на протяжении нескольких веков.

Вся совокупность правовых обычаев и законов, действовавших на Руси, создавала основу для довольно развитой системы древнерусского права. Как и всякое феодальное право, оно было правом-привилегией, т.е. закон предусматривал неравноправие людей, принадлежавших к разным социальным группам. Так, холоп не имел почти никаких прав. Весьма ограниченной была правоспособность смердов, тем более закупов. Зато права и привилегии верхушки феодального общества закон брал под усиленную защиту.

ЛИТЕРАТУРА:

1. История государства и права России в документах и материалах. С древнейших времен до 1930 г. / Автор сост. И.Н.Кузнецов. – Мн., 2003.
2. Хрестоматия по истории государства и права России / сост.Ю.П.Титов.-2-е изд., перераб. и доп. – М., 2005.
3. Хрестоматия по истории отечественного государства и права / Под ред. О.И.Чистякова. – М., 2003.
1. История отечественного государства и права: Учебник / Под ред. Р.С.Мулукаева. – М., 2006 г.
2. История государства и права России и зарубежных стран: учебник / под общ. ред. В.П.Сальникова; МВД РФ, Департамент кадрового обеспечения. – М., 2006.
3. Исаев И.А. История государства и права России: учебник – М., 2007.
4. Ковалев Б.Н. Историяотечественногогосударстваиправа: курс лекций. – Н.Новгород, 2007.
5. Понихидин Ю.М. История отечественногогосударстваиправа в вопросах и ответах: учебное пособие. – Саратов, 2007.
6. Исаев И.А. ИсториягосударстваиправаРоссии в вопросах и ответах: учебное пособие. – М., 2007.
7. Историяотечественногогосударстваиправа: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению «Юриспруденция» и специальности «Юриспруденция» / под ред. О.И.Чистякова – М., 2008.
8. ИсториягосударстваиправаРоссии: учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. Ю. П. Титова. – М., 2008.
9. Историяотечественногогосударстваиправа: учебное пособие / А.А.Акмалова, В.А.Смирнов – М., 2008.
10. Мулукаев Р.С., Малыгин А.Я., Епифанов А.Е. История отечественных органов внутренних дел. – М., 2005.
11. Юшков С.В. История государства и права России (IХ-ХIХ вв.): Учебное пособие. – Ростов-на-Дону, 2003.

[1] Эклога Льва Исаврянина и Константина Копронима (739 — 741) представляла собой кодекс светского византийского права.